Фридрих Незнанский - Пуля для полпреда

– Да так, продуло слегка.

– Осень в Сибири обманчива, Александр Борисович. Здесь вам не Москва. Я полагаю, вы, как человек умный, в этом уже убедились.

– В Москве тоже временами поддувает. Мне не привыкать. Вам чаю налить?

– Не стоит. – Друбич сделал снисходительный жест: дескать, обойдусь, неприлично отвлекать столичного следователя по особо важным делам, утверждающего, что у него дел по горло, на всякую бытовую ерунду. Но потом смягчился: – Если только за компанию!

Турецкий аккуратно потрогал затылок ладонью:

– А может, вы и правы, Андрей Викторович. Не подскажете, случаем, народное сибирское средство от простуды? – Он придавил затылок изо всех сил, – прямо простреливает! Вам какой чай, с бергамотом или без?

– На ваш вкус.

Турецкий с головой погрузился в приготовление чая.

– Что ж, спасибо за доверие, – небрежно бросил он, сделав паузу в священнодействии, – постараюсь оправдать.

Исподволь он поглядывал на Друбича. У того на лице застыла дипломатическая улыбка, могущая скрывать все что угодно – от стремления к вечному миру и добрососедству до подготовки к войне. Войне до полного истребления противника.

Нет, миром и добрососедством пока что не пахнет, подумал Турецкий, не доверяете вы мне, уважаемый Андрей Викторович, в искренность мою не верите. И правильно делаете, кто ж верит в искренность следователя?! Ладно, хватит ходить вокруг да около, пора дать вам шанс перейти в наступление на столичного выскочку, я же вижу – вы мучаетесь. Оборона не ваш стиль, давайте жмите!

– Вот ваш чай, Андрей Викторович! Смесь собственного изготовления.

– Запах шикарный, – с видом знатока заявил Друбич.

– Спасибо. Компоненты общедоступны, но пропорции – моя личная тайна. Андрей Викторович, я хочу вам предложить нечто вроде шахматной партии. Допрос имеет много общего с шахматной игрой, как вы полагаете?

– Полагаю, что вы притянули эту теорию за уши, Александр Борисович, простите за прямоту. Разница между белыми и черными, основанная на праве первого хода, несоизмеримо меньше, нежели разница между правом задавать вопросы и обязанностью отвечать. К тому же в многоматчевом поединке соперники меняются фигурами, вы же всегда играете белыми; если партия отложена, вы идете отдыхать домой, ваш противник – в камеру; у вас, как у гроссмейстера, целый штаб советников, он – сам за себя; вы, проиграв, ничего не теряете, разве что испытываете легкое чувство досады, он теряет все, в первую очередь свободу. Я назвал десять отличий или продолжить дальше?

Турецкий протестующе замахал рукой:

– Это будет не совсем обычная партия!…

– Мне лично допрос больше напоминает вступительный экзамен. Против меня сидит некто, пытается подловить и уличить, свято веря, что на это у него есть моральное право, и даже считая это своей почетной обязанностью. А не поймав, жутко переживает и готовит новые каверзы. Единственная моя надежда, что я у него не один такой и он, растратив силы на других, оставит меня в покое.

Турецкий хотел возразить по существу и лишь в последний момент сдержался: снова пытается разозлить! И каков подлец – почти добился своего!

– В обычной партии соперники ходят по очереди, – сказал Турецкий, сделав вид, что реплика Друбича прошла мимо него, – но мне кажется унизительным торговаться с вами по каждому пункту моих подозрений, я уверен, вам – тоже. С вашего позволения, я сделаю сразу несколько ходов, а после вы столько же в ответ.

– А где гарантия, что у меня, когда придет мой черед делать ход, останутся фигуры на доске?

– Но мы же с вами интеллигентные люди, Андрей Викторович! Итак, я изложу вам некоторую теорию. Только не подумайте, что я буду фанатично ее отстаивать, это всего-навсего взгляд на события под определенным углом, а не каноническая их версия, не катехизис какой-нибудь, упаси боже! Я имею в виду события, произошедшие пятого-шестого мая сего года, а также в последние дни. Точку отсчета выберем недели за три до пятого мая. В тот день, когда Вадим Данилович рыбачил на водохранилище, открывал сезон. Поймал он рыбку большую и маленькую и уехал в Златогорск. А вы, Андрей Викторович, вернулись с полдороги и, посулив Абрикосову пять тысяч американских «зеленых», убедили его к следующему визиту полпреда сломать мотор лодки – с таким расчетом, чтобы он взорвался, когда Вершинин заплывет подальше от берега, а спасательные жилеты вытащить для просушки. Третьего мая вы попросили недельный отпуск и отправились дышать весенним воздухом в санаторий областного УВД, хотя сезон там еще не начался. К вашим услугам были более обустроенные места отдыха, но вы предпочли оказаться как можно дальше от места событий. Однако алчный Абрикосов к пятому мая успел проиграть в карты полученную от вас в качестве аванса несметную сумму и впал в тяжкие раздумья. Рассудив, что до получки он, скорее всего, не доживет, ушлый лодочник задумал продать информацию Вершинину. Он позвонил Вадиму Даниловичу и сообщил о готовящемся покушении. Но имел он в виду конечно же не начиненную взрывчаткой машину, как вы меня пытались уверить на предыдущем допросе, а тот самый злополучный мотор. Вашего имени по телефону он, правда, не назвал – надо же было за что-то и деньги получить. Вершинин отправил охрану вперед, избавился от шофера, заехал за вами в санаторий – вы были единственным человеком, которому он доверял, тем более в подобной ситуации, – и повез вас на водохранилище, чтобы на месте во всем разобраться, тут вы сказали чистую правду. По дороге вы чувствовали себя ужасно, поскольку каждый метр приближал вас к разоблачению. Во всяком случае, вы так считали, вы ведь не догадывались, что Абрикосов, еще раз хорошенько все взвесив, решил наплевать на деньги и сделать ноги. В двадцати пяти километрах от водохранилища вашу «Волгу» попытался остановить сержант ОМОНа Яковлев, который опаздывал на халтуру – он должен был дежурить на КПП в Зеленых Холмах, – он уже отчаялся поймать попутку и, когда вы тоже не остановились, с досады выстрелил в воздух. Выстрел слышали двое свидетелей, как назло оказавшихся менее чем в километре от места событий, а в лесу, да еще над болотом, звук выстрела слышен очень хорошо. Вы тоже слышали выстрел, и у вас мгновенно родился план спасения. Вы заехали за поворот, вышли из машины и выстрелили Вершинину в затылок из пистолета сквозь заднее стекло. И этот выстрел тоже слышали двое свидетелей. Схема происшедшего выглядит так: