Сватоплук Зламаный: Трое на трое

- В каком деле вы защищали Покорного? - спросил Матейка.

- В деле об установлении отцовства - речь шла о ребенке некой Людмилы Билковой. На суде выяснилось, что отцом ребенка был не мой клиент, а другой, из числа многих любовников этой Билковой, - уже обычным тоном закончил адвокат. - А именно: некий Ян Мыслик.

- Кто он, этот Ян Мыслик?

- Между нами говоря, человек, отнюдь не заслуживающий такой фамилии. Примитив. В настоящее время - кладовщик на товарной станции Вышеград*. Семейство Людмилы Билковой попросту смекнуло, что такой жених, с тысячью семьюстами крон оклада, гроша ломаного не стоит, между тем как квалифицированный электрик вроде Покорного на улице не валяется. Зато теперь им судебных издержек насчитают!.. - Адвокат многозначительно махнул рукой.

* Вышеград - старый район Праги.

- Когда закончился суд?

- В прошлую пятницу, - сказал Томек. - Первого.

- Стало быть, четыре дня назад, - заметил Яролим. - Когда вы в последний раз видели Покорного?

- На суде. Вчера я только по телефону с ним разговаривал. Он не мог сказать, когда будет дома, и мы уговорились, что машину я поставлю во дворе, а ключи от нее и техпаспорт опущу в ящик для писем. А он потом оставит все это в машине - ключей у меня два комплекта.

- Мыслик, несомненно, для нас небезынтересен, - сказал Яролим, - но не будем действовать опрометчиво. Споры об отцовстве тянутся долго, и вы, пан доктор, конечно, успели ближе узнать вашего клиента. Не припомните ли - не было ли у него еще с кем-нибудь... как бы сказать... незакрытых счетов?

Адвокат немного подумал.

- В последние годы ничего такого за ним не водилось. А вот раньше у него действительно были неприятности. Впрочем, и тогда ему повезло.

- Какие неприятности и в чем?

- Он тогда работал на станции обслуживания автомобилей марки "тойота" - в так называемом "Тойота-сервисе", что в Глубочепах*. Впутался там в какие-то воровские делишки, да слава богу, взялся за ум, вовремя бросил, так что попал под амнистию. Его тогда у вас же и допрашивали, но только как свидетеля.

* Глубочепы - окраинный, заводской район Праги.

- А его сообщники? - спросил Матейка.

- Их судили, по ним были вынесены приговоры... Не знаю подробностей, я никого из них не защищал, и то немногое, что мне известно, я знаю понаслышке.

- Вот и мы теперь знаем лишь немногое, - заметил Яролим. - Кто-то застрелил Покорного. - Он разложил на столе еще влажные увеличенные снимки, пристально вгляделся в пятно засохшей крови возле сумки с инструментом. - У того, кто стреляет, можно сказать, прямо на улице, должны быть необычайные, весомые причины.

- У Мыслика они были, - вставил Матейка. - Сколько ему присудили платить?

- Одних алиментов он задолжал минимум шестнадцать тысяч, - ответил Томек. - Тяжба ведь тянулась четыре года. Да специальные медицинские исследования по делу очень сложны и чертовски дороги.

- Выстрел в узком дворе, окруженном высокими домами, должны бы слышать многие, - задумчиво проговорил Матейка. - Он что, этот Мыслик, дурак или совсем слабоумный?

- Н-ну, таблицу умножения он вряд ли знал наполовину, - сказал адвокат. - И все же...

- Он мог использовать глушитель, - возразил Яролим. - К тому же установлено, что вчера вечером в соседнем дворе два парня возились с моторами своих мотоциклов. Представляете, какая звуковая завеса? Сколько децибелов дает "Ява"?

- Во всяком случае, - Томек заговорил не сразу, но прежде, чем растерянный Матейка нашелся с ответом, - во всяком случае, перед нами умышленное убийство. Никто ведь не разгуливает по Праге так просто с пистолетом в кармане. Не собираюсь вам указывать, господа, но на вашем месте я бы начал с Мыслика.

- С чего-нибудь начать надо, - Матейка кивнул, встал. - А пока спасибо вам, пан доктор, - добавил он со значением, видя, что Томек не поднимается с места.

- Мне бы очень хотелось знать, что вам удастся сделать, - сказал адвокат. - Поймите, кто поднял руку на моего клиента, тот мой личный враг...

- Не будь бюрократом, Ломикар, - вмешался Яролим; сегодня он, естественно, чувствовал себя не в своей тарелке и к тому же не думал, чтобы лучшим специалистом для данного дела был экономист Матейка. Матейка, правда, его близкий друг, но сейчас более, чем когда бы то ни было, Яролим желал, чтобы расследование завершилось как можно скорее, причем с результатом, не вызывающим ни малейшего сомнения. Он на собственной шкуре испытал, каково бывает невинному человеку, впутанному в серьезное преступление. - Пан доктор не имеет права никого допрашивать, это так, но почему бы ему не поехать вместе с нами на Вышеградскую станцию?