Александр Белов - Зов черного сердца

Деда приходилось буквально гнать взашей, размахивая руками и топоча ногами.

Как оказалось, поднял Анатолий в свое время многих, но не все явились сразу. Мертвые интроверты встречались не реже экстравертов. Но даже они в какой‑то момент приходили за помощью или с просьбой передать что‑то ныне живущим родственникам.

Не всегда он мог исполнить их просьбы. Это только в кино можно прийти в чужой дом и передать весточку от почившего родича. В реальности тебя в лучшем случае пошлют куда подальше, в худшем же – запрут в комнате с мягкими стенами.

У него случился третий вариант.

В разгар девяностых, когда расцвели буйным цветом разномастные гуру, целители рейки, маги и колдуны всех мастей, Северцев решил, что настало его время. Молодая кровь бурлила, адреналин бил в голову, притупляя чувство опасности и здравого смысла.

Недолго думая, он открыл собственный «магический кабинет», сняв закуток в помещении разорившегося ДК. Народ шел сперва осторожно, с недоверием и скепсисом. Однако очень скоро клиентура начала прирастать, пришлось нанять секретаря для отсеивания заведомо бесперспективных и бухгалтера для подсчета прибыли. Деньги потекли рекой, а покойнички были только рады оказаться полезными. На том свете развлечений не предоставляли, вот они и перли дружной толпой, едва заслышав заветные слова.

В какой‑то момент Северцева так понесло, что он провозгласил себя едва ли не новой реинкарнацией Мессии, богом на земле. Появились единомышленники, пообещавшие помочь с нужными связями. На горизонте замаячила идея о создании собственного религиозного течения.

Мечта сбылась. За все насмешки, обидные прозвища и зуботычины бывший юродивый возвысился над биомассой, посчитав такой поворот свершившейся справедливостью. Он не сомневался, бараны пойдут за ним, послушно внимая каждому слову. Да если потребуется, жизнь отдадут, а после продолжат служить уже бесплотными духами.

Анатолий Северцев строил свою империю, и вот уже бывший ДК, в котором он занимал небольшой кабинет, полностью переделан под оккультный центр, оформленный, правда, как контора, предоставляющая ритуальные услуги. Знающие люди объяснили, что так проще, а он не вникал и не спорил. Филиалы «империи» появлялись то тут, то там на просторах бывших советских республик. Даже самоорганизовались подражатели и клоны, с которыми его служба безопасности расправлялась быстро и однозначно. Денежный поток многократно расширился. Но не деньги манили Северцева.

Ему нужна была власть!

Смотреть в глаза баранов, выходя на сцену, с которой он говорил с ними, называя своей паствой не из соображений гуманизма, но вкладывая в слово его прямое значение, вот что ему было нужно! Он давно забыл о своем даре, и мертвые оставили его в покое.

Он более не нуждался в них!

Но они нуждались в нем!

Когда его забирали люди в погонах, волоча прямо со сцены под оглушающий рев толпы, Анатолий звал, просил свою паству о помощи. Но пастухом здесь был только он, а они так и остались баранами, не способными броситься на волков, ухвативших их пастыря острыми зубами. Они орали, блеяли, обливались слезами, но предпринять хоть что‑то боялись. Волки казались страшными и слишком сильными!

Анатолию грозил огромный срок, и когда в кабинет начальника милиции вошли трое мужчин, он аж подскочил от счастья, узнав своих партнеров. Потребовал снять наручники и очень удивился, когда один из мужчин подошел и ударил его кулаком в живот.

Северцев согнулся, хватая ртом воздух, а когда принял вертикальное положение, понял, что милиционера в кабинете больше нет, его оставили наедине с бывшими друзьями.

– Толя, подпиши, – на стол легла гербовая бумага. Рядом позолоченная ручка.

– Что это? – Он повернул лист к себе, хотя в наручниках это было делать неудобно.

– Отказ от всего, что ты имеешь, – тут же объяснили ему. – Ну, кроме твоей однушки, в которой ты оставил доживать больную мать. Мы же не звери.

Мужчины дружно рассмеялись. А он расплакался, ощутив себя снова школьником‑изгоем, над которым издеваются его же одноклассники.

– Как ты только смог такую махину поднять, если слюни пускаешь, как баба? Подписывай и свободен. Не подпишешь сейчас и по‑хорошему, будет позже, но уже не так ласково.

– Я выйду и построю все заново! – Сказал Северцев, поверив в тот момент в собственные слова.