Тимур Штоль - Июль. Добро и Свет

Дальше был госпиталь. Палата интенсивной терапии. Вливания. Эпинефрин. И Самсон, продежуривший у её кровати всю ночь. Целовавший ей ладони и гладивший волосы. Девушку выписали утром, но её физиономия оставалась шире плеч ещё дней семь. Самсон чувствовал себя виноватым, а Настя не знала, куда спрятать зеркала, которыми был увешан их съёмный дом. Она не могла видеть своё уродливое отражение и думала, что останется с такой рожей на всю жизнь.

Сейчас, – женщина достала штопор. Вспомнив своего мужа, взяла с полки огромный фужер. Налила его до краёв и выпила залпом. Преломила хлеб. Медленно жевала и чувствовала, как тепло растекается в верхней части живота под рёбрами.

– Нежа! Что ты наделала?! – услышала женщина крик Ивана.

Настя слегка опешила. Встряхнула головой, отгоняя накатывающее опьянение, и шаткой походкой направилась в гостиную, откуда уже доносился испуганный плач её дочери.

Картина, которая перед ней открылась, была на первый взгляд ужасна, а на второй, третий и последующие – комична, как суть всей жизни.

Иван стоял на коленях напротив Нежи и влажными салфетками вытирал ей руки. Нежа, испуганная и не понимающая происходящего, замерла, натужно выпрямившись, и с ужасом смотрела то на мужчину, то на проход, из которого должна была появиться её мать. Рядом на полу валялась кукла, безучастно вперившаяся своими голубыми глазами в потолок. Её лицо было измазано чем-то чёрным. И, тут же, на паркете, стояла открытая урна с прахом Самсона, из которой торчала длинная игрушечная пластмассовая ложка синего цвета.

Когда Настя поняла, что произошло, она закрыла лицо ладонями и засмеялась. Сначала тихо. Потом всё громче. Затем во весь голос. Она села на пол. Откинулась спиной на стену и хохотала, словно сумасшедшая. От смеха слезы текли из её глаз ручьями. Нежа и Иван замерли, глядя на женщину. А та хохотала и не могла остановиться. Нежа сначала напряглась пуще прежнего, затем затрясла головой и втянула её в плечи. Иван подскочил к Насте, схватил её за руки, стал трясти и успокаивать, бормоча какие-то слова. Та отмахнулась от него. Смеясь. Жестом подозвала дочь. Когда та подошла ближе, женщина подавила в себе смех. Усадила дочь на колени. Обняла, а потом не выдержала, прыснула и снова рассмеялась.

– Мама, мамочка, что с тобой? – снова насторожилась Нежа.

Но получив порцию объятий, тоже захихикала. Иван выдохнул. Сидя на пятках, он напряжённо улыбался. Смотрел на мать и дочь, которые обнимались, успокаивались ненадолго, потом снова заходились в смехе. Постепенно обе притихли. Настя, прижавшись спиной к стене, закрыла глаза и уснула. Уснула и Нежа в материнских объятиях.

Иван встал и прошёл в кабинет своего босса, в котором они часто проводили ночи за стаканчиком виски и разговорами.

Самсон сам был крупным человеком и любил всё большое. Большие автомобили, значительные суммы денег, весомые слова, широкие жесты. Мебель он тоже любил массивную. В середине кабинета стоял громоздкий стол на широких ножках в виде львиных лап. Тяжёлые кресла с закруглёнными подлокотниками для посетителей. Увесистые подсвечники на каминной полке. В углу, словно глыба, стоял объёмный сейф тёмно-зелёного цвета, такого же как сукно на столе и кожа на креслах.

Именно к сейфу были прикованы глаза Ивана, когда он закрыл за собой дверь. Он стремительно подошёл к несгораемому сооружению и заученными движениями стал вращать лимб замка. После набора знакомой комбинации он попытался повернуть массивную ручку, но сейф не ответил гулкой взаимностью засова.

Слегка смутившись, мужчина повторил действия, но они привели к прежнему результату. Иван задумался. Потёр виски, словно пытаясь разбудить память. Потом в непонимании повращал ладонями, будто разговаривал сам с собой. Медленно пятясь назад, столкнулся с креслом. Потрогал его рукой. Присел. Посмотрел по сторонам. Определил, что сидит в кресле Самсона. Резко поднялся. Задумчиво обошёл стол и завалился в кресло для гостей, что стояло с другой стороны.

Уставившись на сейф, Иван стал большим и указательным пальцем ритмично зажимать ноздри и раздувать щёки. Такая его привычка всегда веселила Самсона и всё близкое окружение. «Ваня решает проблемы вселенского масштаба» – говорил босс в таких случаях и прикладывал указательный палец к губам, призывая окружающих создать тишину. Тишины в таких случаях не получалось, потому что присутствующие дружно заходились смехом.

– Что-то не так? – раздался голос Насти за его спиной.