Кэролайн Куни - Лицом к лицу

– Ты про него ничего не знаешь, – настойчиво говорила та. – Меня это волнует. Ты никогда не была у него дома, ощущение, что он без друзей и собирается присосаться к твоим. И вообще нет уверенности, что он аспирант. Ты не видела документов.

– И он про меня ничего не знает, – возразила Дженни. – Поэтому мы прекрасно подходим друг другу.

– Ты очень скрытная по поводу всего, что касается твоей семьи. Наверное, такую, как ты, можно встретить одну на миллион. Он кажется таким же загадочным. Сложно представить, чтобы два настолько похожих человека просто так встретились на скамейке в парке. В общем, какой-то он сомнительный.

– Не на скамейке, а на каменной стене, – поправила Дженни. – И ничего сомнительного в нем нет. Он очень романтичный.

Весна в тот год выдалась чудесной. На кустах и деревьях в парке появились листья, лопались почки и распускались цветы. Собранные и требовательные жители Нью-Йорка немного потеплели и расслабились. Но только не Ева. Она переживала за подругу и часто сопровождала ее, когда та ходила на свидания с Майклом.

Однажды, когда они втроем сидели в ресторане и ждали заказ, Майкл спросил Дженни:

– Почему ты никогда ничего не постишь в Facebook?

Тот же самый вопрос ей задавали Ева и Рейчел, но девушка уже не помнила, какую причину тогда придумала. На Facebook были десятки других Дженни Джонсон. Она выбрала фотографию, узнать по которой ее можно было не точнее, чем изображение одного дерева от другого. Она была в Сети, только чтобы смотреть посты других.

– Дженни очень не любит разглашать информацию личного характера, – поддержала подругу Ева. – Мне кажется, это хорошая черта. Но она совсем не конформист, просто никому про себя ничего не рассказывает, и точка.

– Я не согласен, что это хорошая черта, – возразил Майкл. – Меня она немного раздражает, – и он вместе со стулом немного отодвинулся от Дженни.

Их разделяло несколько дополнительных сантиметров, которые показались девушке пропастью. Нормальные люди делились тем, что происходило в их жизни. Она понимала, что настал ее черед. Но как только вспоминалась фотография на пакете молока, становилось не по себе. Не было желания рассказывать, как тогда, в возрасте пятнадцати лет, она прошептала «Это – я». Не было желания вспоминать, как тогда она задала себе вопрос: «Неужели мои родители являются моими похитителями?»

«Я не могу и не хочу никому доверяться. – Дженни пришла в ужас от этой мысли. – Стоит ли вообще жить, если ты не в состоянии поделиться самым сокровенным с друзьями и членами семьи?»

Перед мысленным взором снова появилось лицо Рива. Верила ли она ему, или то, как он себя повел, должно быть предупреждением, что довериться можно не тому, кому следует?

– На самом деле и ты на Facebook ведешь себя довольно странно, – сказала Ева Майклу. – Я попросилась к тебе в друзья, но ты не ответил.

– Прости! – воскликнул Майкл. – Честное слово, я не специально. Конечно, я хочу быть твоим другом. Да я и есть твой друг. Но вот дружбы Дженни я просто жажду.

Ей не понравилось то, что он использовал слово «жажду». Какое-то странное, беспокойное.

До дома шли пешком. На улицах ночного Нью-Йорка была светло и шумно, словно они пробирались сквозь толпу людей на вечеринке. Но в тот вечер что-то было не так, она чувствовала, что Майкл хочет как можно быстрее закончить вечер. Дженни никак не могла придумать, как лучше разрядить обстановку, но из-за стоящего перед глазами Рива не придумала ничего лучше, чем предложить щеку для поцелуя.

Однако Майкл не воспользовался случаем. Он проводил их до входа в общежитие и буквально сбежал.

Девушки вошли в здание и двинулись в сторону лестницы. Ева считала, что надо следить за фигурой, особенно после двойного десерта. Она на мгновение задержалась у ящичков, в которые раскладывали входящую почту студентов, хотя мало кто из общежития получал письма по почте.

– Представляешь, – удивилась Ева, – тебе письмо. Мне кажется, я, как сюда поступила, ни разу не получала бумажной почты. Родители звонят, сестры пишут по почте, друзья – СМС, и общаемся через Facebook.

Она передала соседке письмо.

Девушки взбежали на второй этаж, несколько секунд постояли, бегом преодолели еще один и потом уже медленно поднялись на пятый.

– Зато будем худыми, – тяжело дыша, произнесла Ева.

Они немного постояли, чтобы отдышаться. Дженни внимательно изучила конверт.

– Впервые слышу имя человека, который мне написал. Некто Кальвин Винесетт. Наверное, реклама, пытаются что-то втюхать. Ты посмотри, какой конверт дорогой.