Юниор Мирный - Хозяин дома

За последующие двадцать с лишним лет Безделову ещё четырежды довелось пожить под одной крышей с представительницами прекрасного пола, но прекрасного в этих, с каждым разом всё более коротких, отношениях не было практически ничего. Девушки эти отличались и по возрасту, и по характеру, и по внешности, но их всех неизменно объединяло одно – приходившее в конечном итоге понимание, что «этому человеку ничего от жизни не надо». Расставания с каждым разом всё меньше и меньше задевали Георгия Константиновича за живое, пока он и вовсе не пришёл к выводу, что «и одному живётся хорошо». После этого в его жизнь на постоянной основе вошли девушки лёгкого поведения, на которых у беззаботного «рантье» всегда хватало денег. Жажду «разговоров по душам», если таковая вдруг просыпалась, Безделов всегда мог утолить с собутыльниками (хотя нужно сразу отметить, что до алкоголизма Георгий Константинович всё же не докатился).

Пожалуй, самой большой проблемой в жизни лежебоки-скупердяя было его постепенно ухудшавшееся здоровье. От природы склонный к полноте, самовольно лишивший себя какой-либо физической активности, Безделов, обладая, впрочем, немаленьким ростом, после пятидесяти лет далеко перевалил своим весом за сотню килограммов. Носить на нетренированных ногах такую тяжесть было утомительно и… лень. Уже давно нигде не работая, Георгий Константинович почти всецело посвятил себя «отдыху» на диване, но «доотдыхался» до хронических болей в пояснице и коленях. И чем больше «отдыхал», тем сильнее его тело болело. Один старый знакомый по институту пытался приобщить Безделова к совместным походам на лыжах зимой и в бассейн летом, но кроме «давай как-нибудь потом» так ничего в ответ и не услышал.

Конечно, Безделов понимал, что ведёт вовсе не здоровый образ жизни, но что-либо кардинально менять в нём ему совершенно не хотелось. А тут ещё поступило до странности заманчивое предложение: снимать номер в гостинице всего за шесть тысяч рублей в месяц. Вдобавок там имелся буфет с очень дешёвым, но очень вкусным (как потом выяснилось) питанием. Что ж, тучный рантье сдал внаймы свою четвёртую квартиру и с огромной радостью и с небольшим, всё же, подозрением переехал жить в загадочную гостиницу.

– Георгий Константинович, не вставайте, я сама всё сейчас принесу! – услужливо суетилась Антонина Матвеевна, соседка Безделова по шестому этажу. – Когда поясница болит, лучше всего как следует отлежаться!

– Спасибо, душа моя, что бы я без тебя делал! – довольно промурлыкал Георгий Константинович, принимая из рук заботливой женщины фруктовый компот.

Антонина Матвеевна Пастухова, достаточно полная женщина под пятьдесят, давно проживала в гостинице и лично пригласила Безделова переехать жить по соседству с ней. При этом сразу же по заселению нового постояльца она самовольно взяла на себя обязанности его, можно сказать, сиделки, и практически ни на шаг не отходила от Георгия Константиновича. Он, конечно, не мог изредка не отблагодарить её каким-нибудь гостинцем или даже небольшой финансовой поддержкой, но то, как она хлопотала вокруг него, для Безделова было поистине бесценно. Постоянно закачиваемые для просмотра новые фильмы, завтрак-обед-полдник-полдник-полдник-ужин в постель, занимательные разговоры, когда надо, а когда не надо – оставление его в одиночестве для спокойного сна. Даже проститутку обещала для него вызвать, если попросит. И вот однажды, сытно поев и лениво развалившись на кровати, Безделов попросил свою заботливую ухажёрку:

– Тоня, милая, так как здесь с «ночными бабочками» дело обстоит? Можешь кого-нибудь посимпатичнее ко мне пригласить? За мной не заржавеет!

– Конечно, могу, родимый! Для вас всё-всё-всё могу!

И Пастухова позвонила по внутреннему гостиничному номеру.

Девяносто дней спустя

Это произошло, когда мы спустились на второй этаж . Ты всё ещё была со мной, пусть и в неволе, но мой голод стал порождать всё более и более изощрённые мысли. Мне было мало обычных забав с тобой, как я делал это с их одобрения на предыдущих этажах. Теперь мне хотелось более острого, более пикантного удовольствия. И один из них подключился тогда к этому душераздирающему действу… Пусть же теперь он сгорит в огне! И пусть сгорит в нём та моя часть, которая допустила всё это…

Настоящее время

Двадцатисемилетняя Соня Сладкова располагалась на втором этаже гостиницы. Когда-то она жила в другом городе вместе с родителями, училась на гуманитарном факультете приличного вуза, зачитывалась Достоевским, дружила с девчонками и «больше, чем дружила» с парнями. Университет со временем был окончен, и девушка устроилась работать в школу учительницей начальных классов. Она работала там на протяжении пяти лет, но вскоре ситуация приняла весьма неожиданный оборот. Кое-что изменилось в самой Соне – и изменилось весьма неожиданно для неё самой. После двадцати шести лет одна из сторон её природы настолько громко заявила о себе, что это перевернуло с ног на голову всю жизнь Сладковой.