Мария Норд - Эффект заражения

– Думаешь, это связано? – Озеров взял в руки протоколы.

– Местность та же, – пояснил Игорь. – Они могли быть там, только в разное время. Потому я поднял всю информацию, какую мог, об этом озере. Его считают священным. Но не более. Но я пока изучаю. Но это всё прелюдия, а теперь – самое интересное, – Игорь сделал паузу, прежде чем продолжить. – В дневнике Степнова запись, что одного из них, Уолтона Голдберга, цитирую, «забрала» она. Кто она – пока не понятно. Но судя по записям, – Игорь снова сделал паузу. – Какой-то алтайский дух. Соответственно можно предположить, что один из членов экспедиции погиб.

– Но об этом не сообщалось, – Озеров сдвинул брови.

– Нет, – Игорь кивнул. – Мы связались с родными остальных членов экспедиции. Вчера вечером – по Питерскому времени, в двадцать один час, пятнадцать минут – Касьянов Григорий Фёдорович – петрограф и Щербинский Данила Валерьевич – спелеолог, археолог, покончили жизнь самоубийством. Спрыгнули с крыш своих домов. По словам очевидцев, перед этим они как будто сопротивлялись или боролись с кем-то невидимым.

– Господи, – Озеров помотал головой. – И вы уже изучили всю информацию?

– По крайней мере, никто из них на учёте у психиатра не состоял. И, что касается Прохорова Вячеслава Никитича – археолога, сейчас он содержится в психиатрической больнице. Вызов был как раз в девять вечера. По Питерскому. Пытался спрыгнуть с крыши. В общем, судя по их психическому состоянию, о гибели члена экспедиции они могли просто не заявить.

Озеров помолчал, обдумывая информацию.

– А американцы? – наконец, спросил он. – Там что?

– Пока не узнавали, – ответил Игорь. – Это я беру на себя. Буду звонить от лица студента. Но сейчас у них ночь, в институтах вряд ли кто будет. Семьи спят.

– Согласен, – Озеров покивал, глядя на документы. – Как думаешь, там что-то сможем узнать?

– Вы думаете, они тоже все с ума посходили? – догадался Игорь. – Мне кажется, есть вероятность.

Озеров отстранился, скрестив руки на груди.

– Не нравятся мне эти твои алтайские духи, – произнёс он. – Так, узнай, заявляли ли, всё же, об этом Голдберге. А Меркулов отрабатывает всех, кто связан с Колесниковым?

– Так точно.

– Отлично, – Озеров кивнул. – Пусть делится всей информацией с нами.

Дальнейший рабочий день подполковника Кошкина был всецело посвящён работе с поступающей информацией, которая, впрочем, пока не особо обнадёживала. Так, ни в одной психиатрической клинике Москвы не было информации об обращении Степнова. Отрицательные ответы пришли и из Питерских клиник. Что касалось оставшегося в живых Щербинского Данилы Валерьевича, тот содержался в закрытом отделении, в состоянии глубокой седации. Согласно протоколу медицинского обследования, Щербинский поступил в клинику в состоянии тяжёлого бреда, при попытке совершить акт самоубийства. При этом санитары не особо вслушивались в то, о чём он говорил.

– Говорил что-то про горы, – ответил принимавший его врач. – Про каких-то духов пещеры. На тот момент у нас не было задачи вслушиваться в его речи.

– И на том спасибо, – отозвался Игорь.

Он вернулся к распечатанным сканам дневника Степнова. И всё же, Голдберг погиб, или это такое иносказание? Если погиб, то нужно оповещать МЧС и направлять поисковой отряд. А ещё это предполагает международное расследование. И, не дай Бог, сотрудничать с ФБР. Игорь усмехнулся. Давно они не общались. Когда его, благодаря действиям Ерошенко, раскрыли, ему срочно пришлось выбираться из США, тайком пересекать Канадскую границу и ещё три дня выживать в лесах, пока он не добрался до условленного места, откуда его уже вывезли в Россию. И с тех пор он был уверен – что ФБР, что ЦРУ были бы не против всадить в него по паре пуль за похищение секретных военных документов, касавшихся деталей сотрудничества первых лиц США с бандами ближнего Востока.

Возможно, ему и не придётся работать совместно со своими прежними «коллегами», но привлечение иностранных спецслужб выглядело само собой разумеющимся.

Игорь снова просмотрел список участников экспедиции. Внезапно его внимание привлекла фамилия Каргиля. Несколько лет назад ему удалось быть на конференции, проводимой на полигоне Raytheon – компании, занимающейся разработками новейших видов оружия и передовых средств обороны. И тогда, наряду с ведущими инженерами, прозвучала фамилия «Каргиль». Речь шла о современных сверхмощных радарах для систем ПВО для низколетящих целей. Игорь снова глянул в список. Каргиль был специалистом по эхолокации, но при этом, в первую очередь, он был спелеологом. И его разработки касались средств обнаружения подземных полостей. А подземная полость и низколетящая ракета – это разные вещи.