Андрей Воронцов - Будущее не продается

— Разрешите мне поверить Лаврентию Черниговскому, а не вам.

— Разрешаю. Я тоже верю Лаврентию Черниговскому. Его предсказания окрашены христианским фанатизмом, потому что в жизни он был монах-фанатик. Но по своей духовной сути он был пророк, и крах христианской веры предсказал верно. Ну, присочинил к своему пророчеству христианский хеппи-энд… Ничего не поделаешь, законы жанра.

— А Страшный суд он тоже сочинил?

— Почему? Может быть, и не сочинил. Но показал не того Судию.

— Слушайте, Лев Данилыч, — повернулся Енисеев к Ступару. — Я всегда подозревал, что вы с придурью, но не знал, что настолько. Если вы нуждаетесь в помощи сатанистов, то, как говорится, черт с вами. Но почему вы решили, что в ней нуждаюсь я?

— Потому что добрые христиане вам ее не окажут, — тихо ответил Ступар.

— А добрые сатанисты окажут?

— Кто помогает, тот и добр. Судите по делам.

— А зачем вам мне помогать?

— Нам нужны пророки, — ответил Фарид Сабитович.

— Не смешите меня! Не нужны вам никакие пророки! Никому они не нужны! Вы верите не пророчествам Лаврентия Черниговского, а своей трактовке этих пророчеств! Ну, и пророчествуйте себе сами. Всё, что вам нравится! Спиритизмом занимайтесь, каббалой, черной магией! Причем здесь я?

Фарид Сабитович вдруг нагнулся к Енисееву и положил на его руку свою руку, — на ней блеснул тяжелый золотой перстень с адамовой головой. Енисеев тут же отдернул руку, как от лягушки, что, впрочем, совершенно не смутило Фарида Сабитовича.

— Мы уже полгода за вами наблюдаем, — заявил он. — С тех пор, как узнали о самолете Качиньского. Это мы велели Ступару пригласить вас в агентство. Мы убедились, что вы не фанатик вроде Лаврентия Черниговского. Мы постарались, чтобы приговор суда над вами был максимально мягким. А ведь вас могли осудить и за предумышленное убийство. Вы нам нужны именно как пророк. Потому что мессия, называемый вами антихристом, придет не один, а с пророком. Так, во всяком случае, сказано в вашем Апокалипсисе. Эпохе грядущего мессии нужен пророк.

Енисеев усмехнулся.

— Вот как? А своих у вас нет?

— Пока нет, — серьезно ответил Яков Аронович. — В том-то и дело. Так получилось, что идею пророчества узурпировали христиане. Каббала, черная магия — это всё не от хорошей жизни. Христиане лгали, что пришествие их Мессии предсказывали библейские пророки. И этим опорочили феномен пророчества в глазах тех, кто не верил христианам. Вы вот говорите, что мы трактуем пророчества в свою пользу. А христиане этим занимаются две тысячи лет! И шаблон уже определенный выработали, по которому пророчествуют такие, как Лаврентий Черниговский! Мы ведь не хотим, чтобы вы следовали нашему шаблону. Пророчествуйте себе так, как вы пророчествовали. Но хватит вам заниматься мелочами. Пора переходить к вещам глобальным.

— К каким же?

— К тайнам сильных мира сего.

— Ах, вот как! К тайнам! — Енисеев как будто услышал эхо своих утренних размышлений перед появлением Ступара. — Эк удивили! Вы думаете, одним вам тайны нужны! Они и Ефрему нужны!

— Не все умеют тайны использовать. И не все обладают критерием тайны. Мы хотим знать обо всем в мире, что может мешать пришествию истинного мессии, отдалять его. Чего бы это ни касалось — религии, политики, культуры. Я, к примеру, не так скептически отношусь к предсказанию Лаврентия Черниговского о Православном Царстве в России во время пришествия истинного мессии, как Виктор Андреевич. Россия — страна непредсказуемая. Поэтому хотелось бы знать, что будет способствовать усилению фундаменталистских тенденций, чтобы пресечь это на ближних подступах. Предупрежден — значит, вооружен. Для нас не должно быть секретов ни в одной сфере жизни, в том числе и бизнесе.

— Ну, это как водится!

— Деньги — не главная наша цель, но они — цифровое выражение всякого могущества, оборотная сторона всякой власти, особенно тайной. Наши единомышленники в бизнесе не просто ведут конкурентную борьбу с противниками, они ведут идейную борьбу, своими победами на финансовых рынках усиливая наше сообщество. Вооруженные знанием о будущем, они, естественно, будут действовать еще успешнее. Это касается и сочувствующих нам политиков.

— Слушайте, неужели вы не понимаете, что только вера делает действенными пророчества? Пророк должен верить в то, во что верите вы. А я вам не нужен, потому что я вам не верю.

— Мы это понимаем, — кивнул Виктор Андреевич. — Иначе, зачем мы с вами ведем беседы на общие, как вы говорите, темы? Скажите, Илья Петрович, а кому же вам верить, как не нам? Нет пророка в своем Отечестве: первыми на вас обратили внимание поляки. Ну, на это у них были свои, польские причины. А после поляков были мы. Мы начали вам помогать, когда вы об этом еще не знали — на суде, например.