Валентин Пронин - Конец «Золотой лилии»

Из сплошного белесого месива отчетливо проявились темные человеческие фигуры. Одна из них треснула чем-то по голове лейтенанта, отвернувшегося к входной двери. Другая ткнула неизвестным предметом сзади автоматчика, из-за чего тот уронил свое табельное оружие. Третья просто дала пинка солдату, возившемуся со створками машины. Ну а четвертая фигура подскочила к женщине в демисезонном пальто и увлекла её за собой сквозь рассыпчатые волны бушующей стихии. И получилось: лежа на снегу, делали какие-то вялые движения конвоиры, а между лежавшими бестолково суетился прибывший вместе с ними шофер.

Сначала четверых мужчин и высокую брюнетку везли по настигнутому бураном городу подержанные «Жигули». В неизвестном переулке таинственная компания пересела на громоздкий джип, а «Жигули» оставила рядом с магазином «Всё для рыбалки». Джип передал через полчаса женщину с одним из мужчин изящному «пежо», причем брюнетка при помощи парика обернулась блондинкой, а демисезонное пальто поменяла на дорогую зимнюю куртку, отороченную красной лисой. «Пежо» долго петлял по каким-то отдаленным пригородным поселкам, пока наконец не въехал в предупредительно распахнувшиеся ворота. Из «пежо» появился мужчина с незапоминающейся внешностью и высокая женщина, похищенная из-под носа правоохранительных органов. Они поднялись на крыльцо дачи, постучали и вошли внутрь. Оказавшись в элегантно обставленной комнате, предстали перед хозяином.

Сопровождающий сказал солидному, восточному на первый взгляд человеку с артистической сединой, усами серпом и хрустальным стаканом в руке:

– Доставили, Стефан Георгиевич. Дама, сами видите, в полном порядке.

– Осложнения были?

– Никаких. Всё как по нотам.

– Прекрасно сработано, – подтвердила замаскированная под блондинку брюнетка.

– Надеюсь, хвостов нет? – допытывался солидный, серебрясь артистической сединой.

– Трижды проверено. Чисто, Стефан Георгиевич.

– Пока свободен. И остальным передай: молодцы, договоренная плата обеспечена. Подскочите к Турвину, получите у него, гуд бай. А вам, госпожа Илляшевская, я предлагаю присесть и выпить глоток коньяка.

– С удовольствием, – согласилась та и взяла большой рукой второй хрустальный стакан, отсвечивающий золотисто-коричневым напитком. – За блестяще проведенную операцию искренне вас благодарю, мистер Парамиди!

– За освобождение самой энергичной и красивой женщины нашего избранного общества! – немного напыщенно произнес солидный человек восточного типа.

– К сожалению, мое полное освобождение состоится только в том случае, если я окажусь на территории неподвластной местному режиму.

– Мы приложим все усилия, чтобы этому ничто не помешало.

На лице Илляшевской легкими свинцовыми оттенками проступали признаки утомления; после нескольких глотков коньяка на нем появились еще и красноватые пятна.

– Я хотела бы привести себя в порядок, – сказала Илляшевская и, откинув голову, слегка прикрыла глаза. С внезапным раздражением она стащила с головы белокурый парик. – Потом приступим к обсуждению деловой стороны сложившихся обстоятельств, Стефан Георгиевич.

– Разумеется, разумеется, – Парамиди, облаченный в темно-зеленый клетчатый пуловер, замшевые шаровары и огненную, из натурального шелка, водолазку, поднял обе руки жестом, как бы отстраняющим любые сомнения в его радушии и гостеприимстве. На пальцах мигнули массивные перстни – гладкий берилл и огромный бриллиант. – Сейчас, Марина Петровна, будет организовано все, что требуется цивилизованной женщине, учитывая ваши вкусы и привычки. Сауна греется, стол накрыт, постель разостлана. Любые ваши пожелания будут учтены.

Стефан Георгиевич взял с низкого столика старозаветный серебряный колокольчик и мелодично им забренчал. Тут же боковая дверь распахнулась, и в неярко освещенную комнату впрыгнули, как антилопы, вставшие на задние копытца, две юные девушки. Лет по девятнадцати, одинакового роста. Одна густо шатенистая, вторая платиновая блондинка. Обе стрижены «под мальчика». На них были только золотистые туфельки, укороченные шорты и свободные блузки навыпуск, без рукавов. Обе тоненькие в поясе, но с определенно выраженными упругими формами, изящные, как безупречно отлитые статуэтки.

– Малышки в вашем распоряжении, – воркотнул усмешливо Парамиди. – Подойдут?

Илляшевская бросила через плечо профессионально отточенный взгляд и немедленно покинула кресло.