Валентин Пушкин - Паутина судьбы

Тася с белым лицом смотрела на Валерьяна страшными глазами.

– Нет, нет! Я тебя не пущу! – зарыдала верная подруга. – Не уходи, Валечка!

Морхинин обнял ее на секунду. Прижал к себе, поцеловал соленые от слез дрожащие губы.

– Не волнуйся. Может быть, выкручусь. Ну, успокойся, кисонька моя, солнышко… Я вернусь. Но ты позвони по этому телефону Роману Петровичу Колоскову. Офис, где работает Соня, близко от его дома. Справа, под аркой, бывшая фирма «Пени-Лэйн», сейчас называется «Оссиан». Ну вообще-то все в порядке. Я пошел.

На лестничной площадке Морхинин развернул сверточек и достал вальтер. Проверил патроны: шесть штук – все на месте. Он сунул пистолет, найденный в лесах под Ржевом, во внутренний карман пальто. Нахлобучил шапку, пощупал в пиджаке деньги. Пятьсот хватит. Ну… Давай, Валерьян, спасай дочь.

Выскочил из подъезда на улицу. Темно, малолюдно. Изредка проносятся машины. Морхинин заметался с поднятой рукой, стараясь остановить «бомбиста». Все, как назло, проезжали мимо. Наконец тормознул потрепанный автомобиль «Ауди». За рулем нацмен… грузин, армянин? Азербайджанец, скорее всего.

– Вам куда? – спросил лениво водитель.

– В центр, к Генштабу, Арбат. Знаешь?

– Знаю. Шестьсот рублей.

– У меня пятьсот. Мне нужно спасти дочь. Ее убить могут. Помоги. Ты кавказский человек, виски уже седые, как у меня. Я спешу, времени нет совсем. Бери пятьсот, почтенный, гони?

– Давай деньги. Поехали спасать твою дочь.

«Ауди» помчалася, стараясь не замечать красных глаз светофоров. Несколько раз чуть не врезался в бок такому же безумному лихачу. Но доехали они в центр необычайно быстро.

Метров за двадцать до небольшой арки, где находился Сонин офис, Морхинин остановил водителя. Не скрываясь от него, переложил вальтер из внутреннего кармана в боковой, справа.

– Выхожу, – Морхинин ощущал явное сочувствие кавказца-водителя. – Ничего не надо, я сам.

– Да поможет тебе Аллах, – сказал «бомбист». – Ты правилно делаешь, удачи тебе. – Машина уехала.

Прижимаясь к стенам домов, Морхинин быстро оказался около арки. Снег похрустывал под ногами. Валерьян старался идти на цыпочках. Вообще он все здесь, в округе, знал как свои пять пальцев, Старый и Новый Арбат. Притиснувшись к стене, заглянул во двор, под арку. Там темнели две фигуры. Поодаль, во дворе, стояла черная машина. В офисе на третьем этаже горел свет. Остальные окна мрачно темнели. Еще тускло посвечивало в вестибюле. Окно было разбито, но дальше переплеталась толстая двойная решетка.

Морхинин еще раз проверил предохранитель, приготовил пистолет и, положив на него руку, тихо вошел.

Бандиты, очевидно, не очень торопились. Считали, наверное, что им никто не помешает. Вероятно, с кем-то так договорились. Один из них, в короткой дубленке и черной вязаной «балаклаве» на голове, поближе к арке курил сигарету. Он даже не заметил прокравшегося во двор Морхинина. Другой стоял у входа в офис и говорил по мобильнику:

– Я тебе последний раз предлагаю, сука, добровольно открыть подъезд. Никто к тебе сейчас не приедет. Все заранее улажено. Отдашь то, что надо, и мотай куда хочешь.

Говоривший по мобильнику застегнул кожаное хрустящее пальто с меховым воротником, выругался матерно.

– Милиция будет ждать, пока мы закончим, поняла? Тогда они только явятся проводить следствие, – продолжал он. – Последний раз тебе говорю: подорву дверь. Войдем, вскроем кабинет, где ты прячешься. Повесим тебя на люстре.

Мрачно стало на душе Валерьяна Александровича, он еще раз пощупал алехин вальтер в кармане.

Куривший сигарету усмехнулся:

– Мочить эту упрямую курву надо в любом случае.

– Эй вы, скоты, – глуховатым голосом обратился к ним Морхинин. – А ну, быстро убирайтесь. Сейчас приедет ОМОН и мой друг-десантник.

– Этот откуда? – повернулся стоявший у подъезда к своему напарнику у арки. – Что ж ты просмотрел, Вован? – потом он обратился к Морхинину: – Ты кто такой? От кого?

– Я отец Софьи Ставровой и не позволю ее запугивать! – неожиданно взорвавшись, хрипло рявкнул Морхинин. – Пошли вон!

Он увидел, как свободная рука говорившего по мобильнику медленно поползла в карман кожаного пальто. «Ну вот и все, действуй», – внутренне приказал себе Валерьян.

Вытащив свой вальтер, он выстрелил. Держал кисть крепко, как его учил Алексей Ревякин. Морхинин первый раз в жизни стрелял из пистолета. Стрелял в человека. «Правильно, – услышал он голос Нуньеса Бальбоа, – враг должен быть убит».