Дмитрий Федотов - Поединок отражений

Время как бы замедлилось раз в двадцать, зрение скачком вернулось и стало почти панорамным, звуки полностью исчезли, а предметы обстановки превратились в полупрозрачные тени. И в этом вновь организованном пространстве остались только я и мой странный противник. Теперь я видел не только его физическую оболочку, но эфирное и даже ментальное тела. Я осознал, что могу атаковать врага сразу на всех обозначенных уровнях, и сделал это незамедлительно.

И он не смог отразить все удары! Его ментальное тело вдруг лопнуло радужными брызгами, и парень рухнул ничком как подкошенный на пушистый ковер возле ложа, на котором лежала в глубоком обмороке обнаженная Лилия.

Пространство боя тут же схлопнулось, и время вернуло привычный ход. Я нагнулся над поверженным противником, хотел перевернуть лицом вверх, но тело его вдруг странно задрожало, заколыхалось, и… исчезло. На этот раз совсем. А я ничего больше не успел предпринять и даже почувствовать, как на меня упал потолок.

Психокинетическая атака была настолько мощной и стремительной, что мгновенно вышибла сознание из бренной оболочки и погрузила в состояние грогги. Если бы такое произошло раньше, до встречи с Алыкчаком Тудегешем, со мной все было бы кончено. Но теперь мое оглушенное «я» сумело в последний момент выскользнуть из-под смертельного удара и затаилось в глубинах подсознания. Опыт прохождения Хинаяны не пропал втуне, и организм незамедлительно им воспользовался. А из вибрирующего пространства вдруг протаяло знакомое, прекрасное и злое лицо. Мадхъя вгляделась огромными зелеными глазами со змеиными зрачками в остатки меня и улыбнулась.

«Вот и все, жалкий человек! – спокойно произнесла Нурия. – Ты сделал неверный выбор, став на Путь Шакти. Ты слаб для Воина, потому что подвержен чувствам. Они тебя и погубили, и теперь ты умрешь!..» Лицо мадхъя исчезло, откуда-то сверху начала опускаться циклопическая темная плита, и я понял, что когда она опустится совсем, меня не станет.

А потом я услышал далекий, как эхо, голос: «Сила… Призови Силу…». И тут же я понял, что могу и знаю, как это сделать. И в следующий миг мощный золотисто-алый поток хлынул в меня со всех сторон, наполнил все мое существо живительной силой и радостью, а потом ударил гигантским гейзером в темную плиту чужой воли и расколол ее, раздробил на миллионы мутных осколков, тут же истаявших в пространстве, и сам исчез, исчерпав свою энергию.

Последним, что я запомнил, было жутко перекошенное, какое-то неправильное лицо Нурии, медленно тающее в пространстве.

Очнулся я все же в постели Лилии, но вместо нее рядом сидела Ксения и разглядывала меня хмуро и сочувственно.

– Привет, – сказал я и не узнал собственного голоса, таким он был жалким и слабым.

– Котов, ты когда-нибудь перестанешь таскаться за каждой поманившей тебя задницей? – поинтересовалась Ксения и с плохо скрываемым презрением обвела взглядом сексодром Муратовой.

– Ты просто не в курсе, милая, – сделал попытку объясниться я. – Лилия Муратова – следующая в списке Тояны Тудегешевой. Ее необходимо было как-то защитить.

– Ну да, кроме тебя, других защитников не нашлось! – фыркнула Меньшикова и встала. – Идти сможешь, кот мартовский?

– Августовский… Попробую.

Я сел и тут же оперся на руки – комната противно перекосилась, в глазах поплыли радужные круги.

– М-да, досталось тебе, – вздохнула Ксения и чисто по-женски добавила: – И поделом!

– Да не было между нами ничего! – рявкнул я изо всех невеликих сил.

– «Меня царицей соблазняли, но не поддался я!..» – ехидно процитировала Меньшикова известного киногероя. – Ладно, в конце концов, ты мне не муж и я тебе не жена. Давай руку!

Я счел за лучшее промолчать, все равно она сейчас была не в состоянии адекватно оценить ситуацию. Руки у Ксении были сильные, а плечо крепкое. Мне вдруг стало ужасно стыдно, но не за Муратову, а за свою слабость.

– Как ты здесь оказалась? – спросил я, когда мы благополучно добрались до машины Меньшиковой, припаркованной прямо у подъезда. – Территория охраняется… Ракитин позвонил?

– По-моему, тебе сегодня ночью последние мозги отбили, Котов. – Ксения уселась за руль, двигатель взревел, и «сузуки» прыгнул вперед, как тигр. – Я, по-твоему, кто?

– Мой учитель и наставник, моя берегиня, мой самый близкий друг…

– Еще!

– Мое отражение в эйдосе…

– Наконец-то! Хоть это вспомнил.

– И что из этого следует?

– Дурак!..