Дмитрий Федотов - Они среди нас

Осторожно ступая по зыбкому щербатому полу, я приблизился к ложу и встретился с пронзительным и жестким взглядом старика.

– А вы молодец, Дмитрий Алексеевич! – прозвучало прямо в моей голове, и я при этом нисколько не удивился, будто всегда владел телепатией. – Быстро учитесь! Ирина Андреевна в вас не ошиблась: вы действительно Идущий.

– Как это понимать, Андрей Венедиктович? – по привычке я заговорил вслух. – И что с вами произошло?!

– Идущий – это человек, вышедший на путь Знания и сделавший по нему самый первый, но очень важный шаг: он поверил в Знание! Проблема лишь в том, какой дорогой он пройдет, – Золотарев чуть повернул голову в мою сторону и неожиданно добавил: – хотя это и не принципиально, на мой взгляд… Ну а со мной случилось то, что должно было случиться. Рано или поздно к сильному магу приходит еще более сильный и, главное, более способный маг и забирает себе его Знание, а заодно и жизнь. Ибо без Знания жизнь магу тоже ни к чему.

– Нурия Саликбекова? – спросил я его уже мысленно.

– Вот видите, Дмитрий Алексеевич, вы и так все прекрасно знаете и очень быстро учитесь! – усмехнулся он одними глазами. – Но мадхъя – это еще не маг. Это зародыш. Ему не хватает понимания, невзирая на неограниченный доступ. И если мадхъя найдет того, кто смог бы стать… скажем, транслятором или декодировщиком этого сложнейшего потока информации, то задача будет решена.

– Похоже, я и есть тот самый… транслятор, – догадался я. – Поэтому она меня и не убила до сих пор!

– Правильно… Вы все понимаете…

– И что в этом случае мне грозит?

– Смотря по обстоятельствам, – голос Золотарева заметно ослабел, но он еще держался. – Если сумеете договориться, – что маловероятно, ибо мадхъя в принципе не способен к сотрудничеству, – останетесь в живых, то есть в виде самостоятельной биологической и психической единицы…

– А если нет? – меня передернуло: все-таки маг действительно не был человеком в прямом смысле – «единицы», надо же?!..

– Если нет, я вам не завидую… В самом приличном варианте – растворение.

– Это что еще за хрень?! – не сдержался я, но тут же спохватился: – Извините, Андрей Венедиктович.

Но маг и ухом не повел.

– Мадхъя просто растворит вашу личность в своей и воспользуется всем ее наработанным опытом, – Золотарев вдруг закашлялся, и на ссохшихся обескровленных губах его выступила серо-коричневая пена, больше похожая на пепел.

– Я не справлюсь с ней без вашей помощи, Андрей Венедиктович, – тоскливо произнес я вслух. – Только вы знаете как ее одолеть? И что делать с двойниками, психомами, как их назвал этот сумасшедший профессор Вольский?

– Профессор оказался прав только наполовину. Его группа действительно вышла на новый уровень понимания энергоинформационных взаимодействий в живой и неживой природе. Но теперь этот путь закрыт, потому что черный мадхъя не заинтересован в положительных аспектах его применения, ему нужен абсолютный контроль над биологическими процессами, чтобы через него получить власть над процессами социальными и подчинить своей воле весь социум. Это, по сути, сверхзадача для любого черного мадхъя.

– А что, разве есть еще и белые? – не удержался я.

– Конечно, – маг снова закашлялся, и пергамент, обтягивавший его тело, когда-то бывший кожей, покрылся сеткой трещин, из которых медленно выступила прозрачная вязкая жидкость. – Белые, это те, кто использует полученные Знания для поддержания Мирового Равновесия.

– А ведь я считал вас едва ли не мессией, – с откровенным сожалением сказал я. – Во всяком случае, кем-то вроде эмиссара высших сил на Земле…

– Сильно сказано, – он попытался улыбнуться, – но, увы, не соответствует истине…

– Я уже понял… Нурия каким-то образом получила доступ к вашей Муладхаре?

– И да, и нет, – Золотарев помолчал, словно собираясь с силами, потом снова в моей голове зазвучал его ровный и бесстрастный голос, но, показалось, немного ослабевший.

– В целом вы правы, Дмитрий Алексеевич: я теряю последние крохи своей Чи. Мадхъя замкнул «накоротко» мою энергосистему через Муладхару, корневую чакру, и теперь жизненная сила буквально утекает из моего тела в эйдос.

– То есть происходит как бы «схлопывание» более энергоемких оболочек в последнюю, самую малую, телесную? – вспомнил я рассказы Ирины о матрешке.

– Именно так, но сейчас речь не об этом, – умирающий маг слегка пошевелился, и от этого слабого движения вдруг дрогнули и качнулись стены и потолок зала, а по полу пробежала волна ряби, отозвавшись у меня в ногах покалыванием и щекотанием. – Подойдите ближе, Дмитрий Алексеевич, и положите свои ладони мне на лоб и на область желудка.