Вадим Голубев - Обиженные на всех

Конец рабочего дня и начало следующего Петров провел в экономическом управлении. Фирма платила поставщикам товаров и услуг. Ее владельцы переводили деньги с банковских счетов и электронных кошельков за предметы роскоши и деликатесы из дорогущих бутиков и продовольственных магазинов. Каких-либо переводов на личные или «левые» банковские счета установлено не было.

– Одна версия отработана. Беремся за Гогаберидзе, – доложил на оперативном совещании старший группы Родичев.

Хомутов с Петровым сгоняли в спальный район Паскудниково. К их удивлению на двери кабинета главврача поликлиники красовалась табличка: «Сосунков Николай Иванович». На вопрос: «Где Гогаберидзе?» простецкий с виду русский мужичок удивился:

– Ну, вы даете, господа-офицеры! То, что вы мне должны рассказывать по долгу службы, рассказываю вам я! Посадили Теймураза Георгиевича. За взятки, злоупотребление служебным положением, превышение должностных полномочий, мошенничество. Жалоб от пациентов и родни умерших от неправильного лечения было огромное количество. Пока должность Тимурчика не понадобилась кому-то из родни руководства Минздрава, отделывались формальными отписками. Когда понадобилась – дали жалобам ход, возбудили уголовное дело. Забрали Тимурчика прямо из этого кабинета. Свои же – грузины – подставили. Принесли пакет с мечеными банкнотами, попросили пересчитать. Пересчитал, оставил отпечатки пальцев на ассигнациях. Тут-то вломились полицейские. Как говорится: «Взяли с поличным». Ну а Гогаберидзе повесился в следственном изоляторе. Не знаю, с его подачи или нет, крепко прошерстили Минздрав. Выявили целую мафию. Блатной место Тимурчика не занял. Мне с плодами его деятельности приходится разбираться. Неужели вы не в курсе?

– Мы из другого подразделения. До нашего сведения далеко не все доводят. Спасибо за помощь! – встали со стульев сыщики.

– Слушай, Юра! Почему нам Мануильский об этом не рассказал? – уже в машине спросил Петров.

– Всего не упомнишь. А тут еще такой удар, как зверское убийство жены. Кроме того, он, как и мы, мог не знать. Не исключено, что его самого хотели к этому делу «подшить». Ваня Родичев неоднократно говорил, что гробят там простых людей.

– Слышал, – вздохнул Сергей.

Доложили Ивану. Тот уведомил подчиненных, что составил список богатых и очень богатых людей, умерших в больнице №7. Таких набралось шесть человек. Все были глубокими старцами, в свое время за бесценок прибравшими к рукам заводы, фабрики, банки, средства массовой информации. Наследники с нетерпением ждали пока папы и дедушки отойдут в «мир иной». Никто из них жалоб не подавал, «прав не качал». Лихо помянули, воздвигли на могилах памятники, соответствующие положению усопших в обществе, и забыли про старло.

– Теперь займемся дамочками Мануильского. Особенно ты, Сергей, поисками богатой любовницы, – усмехнулся Родичев. – Версия ограбления поручена коллегам из местного ОВД – «с земли». Имеется решение высшего руководства. Они своих подопечных, склонных к совершению подобных убийств или некогда совершивших их, знают лучше нас. Бомжей, прочих маргиналов, обретающихся на их территории, тоже знают лучше нас. Для начала потолкуйте с доктором Вайсманом Моисеем Давидовичем. Он одно время был нашим осведомителем в больнице №7. Работал на коллег из управления по борьбе с экономическими преступлениями. Мануильский либо знал, либо догадывался об этом. Как стал главврачом, сразу Вайсмана выпер.

– Вайсман и еще не в Израиле? – удивился Петров.

– Кому там нужны наши специалисты? Там ему «красная цена» – мытье туалетов в больницах. А здесь трудится врачом общей практики в городской психушке. Высшая категория, работа «не бей лежачего». Какие-то знакомства в больнице №7 у него остались. Может, что-то подсказать, вывести на нужных людей.

По знойному городу со скукожившейся от жары листвой пролетели к психиатрической клинике – старинному зданию и пристроенной к нему в советское время многоэтажке. С помощью охранника отыскали кабинет Моисея Давидовича.

– Наслышаны, наслышаны: какая неприятность вышла у Мануильского. Газеты читаем, телевизор смотрим, радио слушаем, – с издевкой сказал плутоватый доктор. – Надеюсь, меня не подозреваете?

– Наоборот, – ответил Юрий. – Хотим получить от вас какую-либо информацию. Например, о любовных связях главврача.

– Я там давно не работаю. Многого не знаю. Обратитесь к санитарке бабе Дине. В прошлом, Диана Федоровна Простякова. Она служила старшей медсестрой больницы №7. Была влюблена в Мануильского. Помогла получить должность главного врача. Ну а он за все хорошее опустил ее до старшей медсестры отделения, потом до рядовой медсестры, потом до санитарки. Моет палаты, выносит «утки» за больными. А некогда была огневая женщина, красотка, «кровь с молоком»! Сейчас страдает алкоголизмом. Временами попадает к нам. Помогаем, поддерживаем. Увы, женский алкоголизм не излечим! Недавно лежала у нас. Сейчас вполне адекватна. Даст самую исчерпывающую информацию. Скажите, что от меня. Работает в первом терапевтическом отделении. Сейчас свяжусь со старинным приятелем, бывшим коллегой, поднял трубку медик. – Арончик! Привет, я по делу. Баба Дина сегодня работает? Заступила на сутки? Сейчас пришлю к тебе двух офицеров полиции. Состыкуй их с Диной! Проследи, чтобы не выпила! Цель их визита – не телефонный разговор. Кстати, господа-офицеры, баба Дина может запросить пять тысяч за информацию. Будет достаточно двух.