Игорь Сотников - Гиперпанк Безза… Книга вторая

– Никто тебе не даст этого времени. – Алекс в лице Рамы посылает этого антагониста подальше, возвращаясь в итоге к нынешней реальности, которая его ждёт в виде столпившегося народа на другой стороне перекрёстка. К которому возвращается всё внимание Алекса и его прежние соображения на его счёт.

Но то ли расстояние между ними не позволяло им отчётливо увидеть имеющуюся в наличие Алекса внешнюю выразительность, а может он выглядел так невыдающе, что на него не стоило было тратить время, как последний вариант, как хотел бы думать Алекс, а может люди уже настолько прониклись духом внутренней свободы и уважения права индивидуума на неприкосновенность своих личных свобод, что они уже не могут быть самими собой даже наедине с самим собой, вот они и не могут никого отдельно выделить из этого вокруг разнообразия, даже если этого разнообразие так и напрашивается на это своё выделение, но так или иначе, а Алекс не был отдельно их вниманием выделен из общей массы людей. И Алексу ничего не оставалось делать, как продолжать пребывать в недоразумении насчёт себя, совершенно не понимая, отчего ему в своём новом я отталкиваться. От доброты и связанной с ней крепкими узами пригожести, или же от критичности взглядов, свойственных человеку с активной жизненной позицией, где второй вариант всё же был ближе этому Сигиндапале Раме, как на него смотрел Алекс.

Но Алекс лицо более чем заинтересованное, и он не может себя объективно оценивать, как ему уже говорила Валькирия, и ему нужно выйти с кем-нибудь из прохожих на контакт, чтобы себя оценить и увидеть, кто он есть такой для людей со стороны, чья оценка является настоящей определимостью тебя. И даже зеркало витрин, являющееся всего лишь внешним отражением тебя, не есть твоя объективная реальность.

Но тут встаёт новой сложности вопрос для Алекса. Как ему подойти к решению этого своего вопроса, а в частности к стороннему прохожему, когда современность предполагает и несёт в себе полнейшую личную свободу, а это значит, что оставьте меня все в покое и не смейте лезть ко мне с чем бы то ни было. Я сам себе на уме и вам того же желаю. И здесь нужно иметь наиважнейшую причину для отвлечения от самого себя современника, включающего в себе полную автономию и независимость от внешней сути мира, на счёт которого каждый в праве иметь своё наличное (осязаемое) и безналичное (оценочное) суждение.

И тут Алекс спохватывается насчёт времени, лимитированным ему Валькирией. – А чем это не причина для обращения к прохожему, кто может тем самым повысить свой социальный рейтинг в агентстве регистрации устойчивости твоего интеллекта. – Было обрадовался Алекс. Но стоило ему только посмотреть на встречные лица прохожих (а Алекс уже пересёк перекрёсток и двигался по мостовой), так погружённых и отстранённых в свою занятость от реальной жизни, как в нём опять поселились сомнения насчёт перспективности такого своего обращения с такой просьбой к прохожим. И он даже легко себе представляет, что из этого подхода к первому прохожему у него выйдет.

Так для начала он объективности ради, выберет из всей массы проходящих мимо себя людей самого обычного и обыденного для местных реалий человека, – вон тот тип, с лицом непуганого идиота и самокатом мысленной деятельности, безмерной самостоятельности и уважения в себе, будет в самый раз, – и чтобы не вызвать в нём неосторожные побуждения и толкования в испуганную сторону, с расстояния превышающего близкие отношения озвучивает ему свою просьбу. – Сразу обозначу себя, я не попрошайка и не свидетель чего бы то там ни было. И я прошу прощение за моё к вам обращение и незапланированную вами задержку. Но такова уж ситуация со мной, мне нужно узнать сколько сейчас времени.

Выбранный Алексом прохожий, остановленный им таким образом, окидывает быстрым взглядом Алекса, и не заметив за ним других видов поползновений в свою сторону, расплывается в располагающей к себе улыбке, приглашающей вас ко всему, что ваша душа пожелает, и с этой информативной подачи себя делает своё обращение к Алексу, для него незнакомому типу, вдруг себе надумавшему вон чего. – Прежде чем вы встанете на путь деструктивных отношений со мной, человеком с вами нисколько незнакомым, знать вас не знающим и не испытывающего такие желания и в дальнейшем, дабы нас обоих уберечь от конструкта отношений между людьми, зиждущихся на платформе неинформативной предвзятости друг к другу, разрешите мне вам рекомендовано заметить следующее: