Салма Кальк - Та, которую я люблю

Чернышов помолчал, потом изрёк:

– Ну, это… машина же ломается.

Вик перевёл взгляд на Куркина, поднял бровь.

– Кирилл верно говорит, машина именно что ломается, – сказал Куркин. – Ничего не поделаешь, судьба такая. Новую нам всё никак не дадут, хоть и обещают уже больше года, Руслан Петрович обещает. А со старой машины что взять? Вот и попадаем в неприятности, одна другой круче.

Руслан Петрович – это, видимо, Яковлев.

– Как умудрились хором на больничный попасть?

– Так в одной кафешке задрипанной по дороге перекусывали, вот и отравились, – пожал плечами Куркин – мол, дело житейское, со всяким случается. – А как, простите, продристались, так и пришли.

– Так, может, вас надо обследовать и в инфекционку? А то кто ж вас знает, с чего вы там дристали на самом деле, – сощурился Вик.

– Виктор Валентинович, – проникновенно начал Куркин, – вы нас простите. Мы осознаём, что из-за нас возникли проблемы, и всё поняли про премию. И постараемся больше так не попадать. Сделаем всё возможное, так сказать.

– ОК. Ты – до первой проблемы, – кивнул Вик. – Свободен. Чернышов, останься.

Куркин удивлённо уставился сначала на Вика, потом на Чернышова. Но ничего не сказал, вышел.

Вик нашёл в телефоне и пригласил к себе сначала Пашу Демьянова, потом Веронику. Паша зашёл, увидел Чернышова, глаза сделались большие-большие. Через минуту зашла Вероника, и она-то как раз ничего не поняла. Глянула на водителя, потом на Вика и на Пашу – что, мол, происходит, я не в курсе.

– Располагайтесь, Вероника Андреевна, – Вик кивнул ей и повернулся к Чернышову. – Ну, рассказывай.

– Что? – тот вытаращил глаза очень натурально.

– Чем тебе госпожа Ласточкина не угодила.

– А кто это?

– Можно подумать, ты не знаешь, кому колёса попортил?

– Какие колёса? Не знаю я ни про какие колёса.

– Значит, не знаешь, ладно. Паша, будь другом, покажи запись.

Паша подошёл к компу, запустил программу. Выбрал нужное место в записи, задал.

– Смотрите, – развернул монитор к остальным.

Вик ещё раз просмотрел кино о том, как Чернышов выходит на парковку из лифта, оглядывается, выбирает момент, когда человек в будке на входе смотрит в другую сторону, и на полусогнутых крадётся к маленькой красной машине Мисс Финанс. Достаёт из кармана какую-то штуку и методично обходит с ней все четыре колеса. В какой-то момент переводит дух и смотрит прямо в камеру. А потом так же на полусогнутых уходит.

Чернышов только шумно втянул воздух сквозь зубы. Похоже, сказать было реально нечего.

– Так это он? – нахмурилась Вероника. – Тот человек, из-за которого срывается половина наших контрактов? Он ещё и прямо здесь пакостит?

– Получается, так, – кивнул Вик и взглянул на Чернышова. – Что скажешь?

Взглянул фирменным, у отца подмеченным взглядом. Комплекцией они с отцом были близки, давить получалось неплохо.

– Я вообще не в теме, чья была машина! Да я… да она же сказала, машина стоит так, что на камерах ни хрена не видно, там это, невидимое пятно, или как его, – пробормотал Чернышов, не глядя ни на кого.

– Кто это – она? – сощурился Вик.

Злой был в тот момент – не передать. Какая ещё «она»? Ещё только бабы-дуры не хватало во всём этом деле!

– Ну, эта, тётка, которая в отделе кадров. Белобрысая такая. Ещё духами воняет.

Белобрысая в отделе кадров была одна – Марина, мать её, Борисовна. Не было печали!

– И что она тебе сказала? Зачем ей было портить машину?

– А она про это помалкивала. Просто сказала – сделаешь, денег дам. И дала.

– И сколько же?

– Два косаря, как обещала.

– Видите, Вероника Андреевна, как вас оценивают? По мне – так маловато, – сощурился Вик. – Паша, есть куда деть этого неудачника? Я бы с ним ещё поговорил. А потом уже сдать его куда следует со всеми уликами, когда нам не будет нужен. Если нет – так ты говори, не стесняйся, я Михал Григорьича спрошу, у него-то точно есть.

– Лучше спросите, – кивнул Паша.

Он тоже сделался как-то тих и немногословен.

Вик прямо сразу позвонил Михаилу Григорьевичу и сказал, что, как он и предполагал, нужда есть. Тот только хрюкнул в ответ и обещал, что через десять минут люди будут.

– Придётся подождать, – кивнул он всем. – Извините, кофе предлагать не буду.

Тут до Чернышова, похоже, дошло, что дело его плохо, и он дёрнул к двери. То есть попытался. Дверь оказалась заперта, а Вик оказался быстрее. Поймал и завернул руку за спину. Тот взвыл.

– Ну вы даёте, – восхищённо сказал Паша.