Мишель Бюсси - Под опасным солнцем

Можно подумать, я в этом виновата! Смерив командиршу взглядом, я опустила глаза на письмо.

– Это… утреннее задание. Это… это работа Титины.

– Читай, – раздраженно повторила Фарейн. – Если ПИФ оставил нам этот листок, он что-то имел в виду.

Я подошла к ним еще ближе, перевернула листок. Первое, что бросилось в глаза, – рисунок: цепочка с подвешенной к ней черной жемчужиной. А под ним строк двадцать мелким почерком. И я начала читать, довольно громко, чтобы шум океана не заглушал моего голоса.

До того, как умру, мне хотелось бы…

Успеть оставить последнее сообщение в «Этих словах», попросить вас, чтобы вы смеялись, танцевали, развлекались вовсю.

Проститься с каждой из моих десяти кошек.

Чтобы все дети Брюсселя, Льежа, Намюра, Монса и Лувена хоть раз увидели море.

До того, как умру, мне хотелось бы…

Чтобы Бельгия выиграла чемпионат мира по футболу!

Чтобы бельгийский автор комиксов получил Нобелевскую премию по литературе! В конце концов, дали же они ее Бобу Дилану.

Чтобы Бельгия стала прекрасным французским краем, с фламандцами или без.

До того, как умру, мне хотелось бы…

Увидеть Венецию (но не Северную, с ее шоколадом и кружевами) [10] Имеется в виду бельгийский город Брюгге, прорезанный множеством каналов. – Примеч. перев. , а настоящую!

До того, как умру, мне хотелось бы…

Поклониться могиле Жака Бреля.

Спасибо, ПИФ, спасибо, Танаэ, это уже сделано!

После смерти я хотела бы

Чтобы меня похоронили рядом с ним, если там есть место для меня.

До того, как умру, мне хотелось бы…

Еще раз увидеть, один-единственный раз, единственного человека, которого я любила за всю свою жизнь.

Разумеется, я пришла последней.

Майма не отлипает от телефона, все время, пока я спускалась, она дергала меня сообщениями. Куда ты подевалась? Все здесь, кроме тебя!

Иду, девочка моя, иду.

Янн смотрит на меня странно, и еще более странно смотрит остальная четверка, как будто мы, все пятеро, играем в «Клудо» гигантского размера или проходим квест, где команда всегда должна оставаться сплоченной и та, что мешкает и копается, становится обузой.

Ну ладно, подружки, мы вышли из возраста, когда играют в такие игры!

Посмотрите, как я запыхалась! Я не притворяюсь. Закрыв блокнот, я тут же прибежала вниз от кладбища так быстро, как только смогла.

Чувствую, что я их не убедила.

Пьер-Иву явно удалось задуманное – своей инсценировкой поставить всех на уши. Очень может быть, что он подсматривает за нами через подзорную трубу откуда-нибудь с вершины горы Теметиу и развлекается, глядя, как мы друг на дружку косимся.

А через несколько часов будет развлекаться, читая разные версии своего исчезновения, сочиненные нами.

Ловко придумано, ПИФ.

Мы, вся пятерка, молча стоим на черных камнях перед штанами, рубашкой и парой мокасин. Похоже на незадавшиеся похороны! Погребение типа, который в последний момент предпочел быть кремированным. Нагишом. Только одежда от него и осталась, а труп превращен в пепел и развеян.

В нескольких сотнях метров от нас снова открываются двери Культурного центра Бреля. Голос Жака пробирает меня как никогда раньше.

Я узнаю песню из фильма «Король без развлечений». Саундтрек – тоже часть инсценировки?

Фарейн хочет что-то сказать, но Янн ее опережает. Думаю, все ему благодарны за то, что на этот раз он решил выступить в качестве представителя власти.

– У меня такое впечатление, что ваш писатель хочет, чтобы вы приняли участие в игре, провели расследование. Так что извини, дорогая моя, – Янн говорит это, не глядя на жену, – но, как бы там ни было, это входит в программу занятий, это явное продолжение задания ПИФа, и ты должна играть наравне с другими. – Янн обводит нас взглядом, всех, кроме нее. – Не играем только мы с Маймой. Если она согласна, мы вдвоем будем арбитрами. Жандармами, если тебе так больше нравится.

Фарейн напряженно слушает. Она не решается прилюдно спорить с мужем, но я догадываюсь, что сегодня вечером на супружеском ложе между маленьким капитаном и большой майоршей состоится бурное объяснение.