Александр Козлик - Красная стрела и многое другое. Детектив

Отбор присяжных прошел довольно быстро, особых расхождений у прокуратуры и защиты, не было. Двенадцать отобранных человек, должны были решить судьбу Николая Ивановича.

Накануне начала судебного заседания, Николай Иванович не смог уснуть, в голове постоянно крутилась одна и та же мысль: «почему он, за что?». Свыше 30 лет безупречной службе было отдано Родине, нигде не прятался, не кривил душой, побывал во всех горячих точках и не раз рисковал собой. Чем же он заслужил такое отношение к себе со стороны Государства?

Обвинение построило свои доказательства на личности обвиняемого, на его нетерпимости к олигархам, которое он никогда не скрывал и очень резко высказывался в их адрес: « Таких паразитов давить надо!» и на его конфликте с охраной олигарха. За несколько месяцев до совершения покушения на Гогия, Николай Иванович возвращался домой по дороге. В это время мимо проезжал Гогия с охраной. Дорога была узкой и шла вдоль канавы. Водитель начал сигналить Николаю Ивановичу, чтобы тот уступил дорогу, но для этого Николаю Ивановичу надо было бы спуститься в канаву, чего он не захотел делать и продолжал идти по дороге. Тогда водитель слегка наехал на Николая Ивановича и тот, развернувшись, ударил палкой по стеклу автомашины. Охранники выскочили и хотели избить Николая Ивановича, но Гогия высунулся и крикнул: «Не трогайте, дурака». Его просто столкнули в канаву и проехали мимо. В гневе, Николай Иванович выскочил вновь на дорогу и крикнул: «Я еще разберусь с вами». Этот конфликт и лег в основу обвинения, как мотив совершения преступления. Кроме того, обвинение доказывало, что Николай Иванович обладает большими организаторскими способностями, высокими профессиональными знаниями, способен организовать и совершить данное покушение. Оказывается, что не всегда высокий профессионализм приносит пользу.

Защита же стремилась доказать, что Николай Иванович никогда и ни к кому не применял физическое насилие или какие-либо реальные угрозы, которые могли угрожать жизни и здоровью. Имевшие место высказывания, носили абстрактный характер и вызваны были стремлением к правоте и справедливости.

С этих позиций и были допрошены многочисленные свидетели по делу, и никто не привел какого-либо реального факта участия Николая Ивановича в покушении на убийство Гогия.

После окончания судебного следствия и выступления прокурора, защиты и самого Николая Ивановича, присяжным было предложено ответить на следующие вопросы, которые касаются покушения на убийство и отдельно в приобретении, хранении и ношении оружия:

– Доказано ли что деяние имело место?

– Доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?

– Виновен ли подсудимый в совершении данного деяния?

– Заслуживает ли он снисхождения?

После небольшого совещания, присяжные единодушно вынесли вердикт о невиновности Николая Ивановича в покушении на убийство и виновности в приобретении, хранении и ношении оружия и заслуживающим снисхождения.

Приговор, как и предполагали, гласил: три года лишения свободы и с отбыванием наказания в колонии общего режима. Судья, очевидно, по просьбе великих мира сего, определил, по максимуму.

Вместе с адвокатом «касатку» (кассационная жалоба) подали, но они, как и предполагали, вышестоящий суд оставил приговор без изменений. Через две недели повезли Николая Ивановича на «зону». Так уж повелось в России, что за истекшее столетие, почти половина населения прошла через «зоны». Страшные сталинские годы, сотни тысяч безвинно загубленных жизней, и все во имя «государственных» интересов. Вроде бы, возродилась новая Россия, но принципы правления остаются те же. Чем же руководствуются сотрудники, когда для раскрытия преступления, они бьют и пытают людей, добиваются признания вины? Их влекут премии, новые должности, очередные звания? Наверняка это главное, но прикрываются все одним – «государственными» интересами: «вор должен сидеть в тюрьме». Так докажите, что он вор, покажите свое профессиональное умение, но не фальсифицируйте, не превращайтесь сами в преступников. С такими мыслями ехал Николай Иванович в Мордовию. Монотонный стук колес, навевал тоску и уныние, сто лет прошло со времен Столыпина, а вагоны, почти, не изменились, даже название сохранилось.

По прибытию на «зону», прошел карантин. «Зона» оказалась большой, на 1500 человек. Все бывшие «менты», «комитетчики», налоговики и военнослужащие внутренних войск. Соседями по бараку оказались трое молодых, по сравнению, с ним, ребят. Все отнеслись к нему с уважением и понятием, ведь с каждым из них государство обошлось жестоко, перечеркнув нормальную жизнь, разрушив все, что было.