Александр Звягинцев - Рецидивистка

Конечно же, такое обращение Сидору Артемовичу Корчаку очень не нравилось, но он, набравшись терпения, сопел, молчал и слушал. Это был его первый личный прием граждан на новом месте работы в качестве прокурора района. Прежний прокурор так торопился побыстрее переехать в областной центр, что даже не успел забрать свой форменный прокурорский костюм, с четырьмя маленькими звездочками в петлицах. Он, скукожившись, сиротливо висел на рогатой раскоряченной вешалке, стоящей в углу кабинета. А может быть, и не забыл. Просто решил, что вицмундир, сшитый из недорогого шевиота, больше ему не понадобится. Ведь он теперь стал инструктором обкома партии и готовился к куда более серьезной карьере…

Шуляковы впервые обращались в прокуратуру. И обращались потому, что на хорошего столичного адвоката у них просто не было средств. Да и где было взяться ему в маленьком захолустном райцентре. Вот и посоветовали соседи: «Идите к прокурору. Там хоть денег платить не надо. Может, он поможет…» Простые рабочие, они трудились на местной ткацкой фабрике. Там же механиком-наладчиком работал их сын Сергей — он был их единственной радостью и надеждой. Потому что старший сын Шуляковых Николай, офицер-пограничник, который был гордостью семьи и примером для младшего брата, погиб несколько лет назад на китайской границе. И вот теперь они могли потерять и младшего сына, потому что его обвиняли в убийстве. Мало того, он сам во всем признался.

Не проявляя никаких эмоций и не перебивая заявителей, Корчак достаточно сдержанно дослушал убитых горем родителей. Убийство произошло в городском саду на танцплощадке, или «Жабе». Так по-простому называла это место молодежь. Один из танцующих, а звали его Борис Скачков, вдруг упал. Другой молодой человек, расталкивая людей, бросился бежать. Скачков держался за живот, сквозь пальцы его текла кровь. До больницы его живым не довезли. Сергей, как утверждала Шулякова, которой и в голову не приходило что-то скрывать, пришел в тот день домой поздно, рубашка его, самая любимая голубая, была в крови. Он сказал, что подрался с какими-то парнями, был чем-то сильно расстроен, замочил сорочку и сразу же лег спать.

А через два дня за Сергеем пришла милиция. Его обвинили в совершении убийства. Он сразу признался. Рассказал, что в тот вечер подрался как раз с убитым, тот разбил ему нос и всячески оскорблял. Увидев потом на танцплощадке обидчика, он не сдержался, подошел сзади, ударил его ножом и убежал. По дороге выбросил нож в кусты. Нож нашли, и это был действительно нож из дома Шуляковых…

Мать рыдала, повторяя, что Сергей не мог убить и что она не переживет, если его посадят, муж ее только качал головой и постоянно повторял свое «Вот ведь оно как…».

Корчак, человек уже немолодой, проработавший только прокурором района пятнадцать лет, в делах прежде всего видел трудности, а уж потом перспективы, сидел и думал: «Второй день как на новом месте, а жизнь сразу на прочность проверяет, такие сюрпризы подкидывает. Улики налицо и собственное признание — с ними не поспоришь. Да еще и заключение экспертизы тоже не в пользу обвиняемого. Все это, наверное, учитывал мой предшественник, направляя дело в суд». Но сердце у Сидора Артемовича сразу же после ознакомления с надзорным производством по делу как-то неприятно сжалось, и сомнения стали терзать его душу. И это было неспроста… К тому же он был не тот человек, который просто так, без проверки доводов, мог положиться на чье-либо мнение. Он привык лично изучать все дела, которые им направлялись в суд. При малейшем сомнении сам допрашивал обвиняемых. И что он мог сказать Шуляковым? Да ничего… Ведь дело он не изучал, и оно уже было назначено судом к слушанию.

Вечером в доме для приезжих, где он временно разместился до получения жилья, поглядывая одним глазом в телевизор, Корчак думал о том, что Шуляковы простые и бесхитростные люди и выгораживать сына-мерзавца никогда бы не стали. Правда, они могли заблуждаться. Ну уж больно велика была вера матери в невиновность сына. И он чувствовал какой-то дискомфорт от того, что не смог ответить аргументированно на их вопросы. Это задевало его профессиональное самолюбие.

Ночь прошла тревожно. Несколько раз Корчак просыпался, вставал и пил воду. Снились ему Шуляковы, его коллеги с прежнего места работы и прокурор-предшественник, который якобы его вызывает в обком партии для отчета и назидательно учит жить.

Утром Сидор Артемович, ничтоже сумняшеся, твердо решил лично участвовать в судебном рассмотрении дела по обвинению Сергея Шулякова в убийстве, чем очень удивил всех работников прокуратуры и председателя суда. Но еще больше удивил новый прокурор всех, когда после допроса подсудимого попросил суд вернуть дело на дополнительное расследование. И к тому, с точки зрения Корчака, были все основания…