Александр Звягинцев - Рецидивистка

Но было уже поздно…

С месяц назад на рынке, где Карагодин обычно торговал, к нему подошел человек. Осмотрев с усмешкой карагодинские богатства — кроссовки, спортивные костюмы, игрушки, — сказал, что зовут его Тарас, а Карагодина он помнит по давним событиям в красноводской колонии. История такая в жизни Карагодина действительно была. В Красноводске взбунтовались заключенные, недовольные порядками, которые стал устанавливать новый начальник, и Тарас оказался в числе работников колонии, которых эти заключенные взяли в заложники. Карагодин тогда спас ему жизнь — вместе со своими спецназовцами разблокировал санчасть, в которой Тараса держали.

Карагодин этот случай тоже хорошо помнил. Всем спецназом они тогда крыли последними словами Тараса и его начальника, которые поперлись к разъяренным заключенным на переговоры. Хотя должны были знать, что, раз не удалось подавить бунт в зародыше, надо выждать, пока у бунтовщиков иссякнет запал, выплеснется первая злость и начнутся неминуемые внутренние раздоры. А тогда Тарас со своим начальником валялся, связанный, как баран, на загаженном полу санчасти красноводской тюрьмы, а взбунтовавшиеся зэки, к которым они отправились на переговоры, демонстративно харкали на них, проходя мимо…

Тарас запомнился Карагодину по красноводским событиям шебутным, болтливым мужичком, много о себе думающим, легко возбуждающимся и в этом возбуждении способным на любые глупости и подвиги. В Париже он таким и остался. Послушать его, так он теперь был чуть ли не главное лицо в некоей серьезной организации, занимающейся всякими рискованными делами — охраной, безопасностью, разведкой, силовыми операциями, и ворочающей огромными деньгами. Но тут же на Тараса налетала злобная жалость к себе, и он начинал жаловаться, что его не ценят, не дают развернуться, платят не те деньги, на которые он рассчитывал и которых достоин.

— Нетрудно догадаться, что сей Тарас предложил вам бросить свой неблагородный промысел и стать членом этой самой таинственной конторы, — грустно улыбнулся Ольгин. — И вы согласились.

— А что мне оставалось? — тут же обиделся Карагодин. — Умереть, торгуя китайскими кроссовками?.. К тому же Тарас сказал, что сейчас они готовятся к очень серьезной акции, по завершении которой все участники получат такие деньги, что можно будет зажить уже по-новому.

Ольгин вздохнул.

— Господи, Виталий, вы же профессионал! Как можно покупаться на такие банальные разводки?

— А бедность, уважаемый Алексей Георгиевич? Знаете, что такое бедность? До чего она может довести?.. Да какая бедность — нищета!.. Отчаяние, тоска, злоба на себя и весь мир! Я, капитан спецназа Виталий Карагодин, у каких-то китайцев на посылках!

Эх ты, историк, мелькнуло в голове Ольгина. Мог бы знать, что здесь, в Париже, не капитаны спецназа, а потомственные российские князья в такси работали да в ресторанах на потеху публике музицировали.

— Мне тут, знаете, — зло прищурил глаза Карагодин, — тоже иной раз очень хочется, как тем арабам из предместий, что-нибудь поджечь. Закатить такой погромчик покруче.

— Не вздумайте, — холодно остановил его Ольгин. — Арабов-то простят, им еще денег за это выделят — на социальную адаптацию. А вам отвесят по полной программе.

— Да знаю я все! Задолбали господа французы своей политкорректностью!.. Но организация эта, куда меня Тарас потянул, авторитетная. Тарас мне намекнул, что здесь за ней стоят серьезные спецслужбы. И деньги у них есть, и штаб.

— Так вы уже туда вступили, что ли?

— Прохожу испытательный срок. Тарас меня рекомендовал, сейчас они наводят обо мне справки. Объяснили, что и в Москве у них есть люди, через которых они достанут любую информацию. Ну, мой послужной список должен их устроить, я думаю. Тарас говорит, у них там полный интернационал: украинцы, прибалты, кавказцы, арабы… В общем, это что-то вроде Иностранного легиона…

— Если хотите моего совета, Виталий, — без всякой улыбки сказал Ольгин, — то завязывайте вы с ними к черту, пока не влипли в какую-нибудь грязную историю.

Карагодин в ответ невесело усмехнулся. Ясное дело, уже взял какие-то деньги, а потом этот Тарас объяснил ему, что у них там действует знаменитое бандитское правило — за вход рубль, а за выход десять. А может, выхода и вовсе нет. Не предусмотрен.

— А ведь я книгу мечтал написать, у меня и темы есть хорошие…

Карагодин поник головой, нахохлился. Вот тебе и гордый капитан спецназа!