Марина Серова - Ненавижу за любовь

Кофе получился отменный. Я получила истинное удовольствие, смакуя каждый глоток.

– Да, мне сорок три года, – Эльвира взяла кофейную чашечку, – я не детоненавистница, не чайлдфри, а просто не хочу иметь детей. Нет, не подумайте, что я что-то имею против них. Как говорится, ничего личного. Просто мне дети не нужны, и я совершенно не страдаю от их отсутствия.

– Поэтому вы и разошлись с Константином? – спросила я. – Ведь, насколько я поняла, ему дети как раз нужны.

– Ах, Костя, Костя, – вздохнула Эльвира, – в какой-то степени это была и моя ошибка… Я не объяснила Константину заранее, что не желаю иметь детей, – пояснила она, заметив мой недоуменный взгляд. – Вот со вторым мужем – да-да, я замужем – мы сразу все выяснили относительно детей. Было огромным облегчением узнать, что мы оба их не хотим.

– Вы не хотите детей, чтобы не испортить фигуру?

– Чтобы не испортить здоровье, моя дорогая. Ведь беременность и роды – это чудовищно тяжелый и разрушительный период, когда страдают сосуды, зубы, позвоночник, растягиваются ткани, вылезают волосы. А все вокруг твердят о пользе родов! Как вообще может нечто вредное влиять положительно, совершенно не понимаю.

– А вы знали, что у Константина есть дети?

– Знала, конечно, это же не государственная тайна. Послушайте, Татьяна, я совершенно не подхожу на роль похитительницы детей, поверьте. Я даже не представляю себе, что бы я делала с ребенком, появись он у меня. Да у меня бы просто нервы не выдержали, правда. Хотите еще кофе?

В гостиницу я приехала в совершенно растрепанных чувствах. И эта версия оказалась ложной. Что же делать дальше? Ладно, хотя я и не Скарлет О’Хара, все-таки подумаю об этом завтра.

Утром я проснулась, исполненная решимости, как будто не было всех предыдущих неудач, постигших меня в этом расследования. Хотя неудачи – это еще как сказать… Я выдвигала версии, по ходу дела вносила в них необходимые корректировки. Так, я исключила из списка подозреваемых саму Мирославу, ее бывшего супруга Константина, а также двух бизнесменов: Леонида Ставинского из Тарасова и владельца самарской стоматологической клиники Вячеслава Яковлева.

Как гром среди ясного неба раздалось известие о похищении Карины, дочери моей клиентки. И не только потому, что похищение ребенка само по себе чудовищно. Просто я подумала, что слишком много выпало испытаний на долю Поздняковой. Они сыпались на нее как из рога изобилия, одно за другим.

Конечно, ограбление и похищение можно было бы счесть совпадением, но я в такие совпадения не верила. Гораздо более вероятным представлялся мне вариант, что два этих преступления связаны между собой. На первый взгляд между ними как будто нет ничего общего, но только на первый взгляд. При ближайшем рассмотрении на поверхность выходило общее, что их связывало, общая цель, а именно – причинить Мирославе еще большую боль.

Да, вот именно, боль. Все события происходили по нарастающей: сначала Позднякова потеряла почти весь свой капитал, но этого преступнику показалось мало, и он похитил дочь Мирославы. Вот это удар, который не каждый человек сможет выдержать. Хорошо еще, что Мирослава сильная женщина и у нее есть надежная поддержка в лице Константина. Я вспомнила сцену, когда его слова о том, что у нее есть еще и сын, отрезвили Позднякову.

Но все-таки кто за всем этим стоит, кто может быть настолько одержим жаждой мести? Именно мести, потому что месть, как утверждают психологи, это возвращенная боль. Стало быть, тот, кому в свое время Мирослава невольно или сознательно причинила боль, теперь мстит ей, возвращая эту боль.

Но как мне найти этого кого-то? Мирослава упорно отрицает существование у нее врагов. Те, кого я причислила к ним в самом начале расследования – Ставинский и Яковлев, – оказались совершенно не у дел. Стало быть, необходимо выработать новую стратегию поиска.

Что объединяет два преступления, ограбление Мирославы и похищение ее дочери, помимо мотива? Одно и то же действующее лицо – женщина, которая обналичила деньги во «Фларте» и увезла Карину в неизвестном направлении. Кстати, то, что у Поздняковой не потребовали выкупа за Карину, свидетельствует о наличии у похитительницы более важного мотива, чем обогащение. Смысл виртуального ограбления был не столько в обретении очень приличной суммы, сколько в страданиях Мирославы, лишенной средств к существованию и стоящей на грани банкротства. Видимо, так когда-то страдала сама преступница… А по чьей вине? Вероятнее всего, что по вине Мирославы, вопрос только в одном – по вине косвенной или прямой.