Лариса Соболева - Гербарий из преступлений

Фары сзади погасли, и это несколько озадачило Валентина. Он еще сбавил скорость, чтобы второй автомобиль спокойно проехал мимо.

Внезапно раздался удар – авто сзади врезалось в багажник машины Валентина и тут же отъехало немного назад. Удар был несильный, но ощутимый.

– Охренел?! – высунулся в окно Валентин. – Пить надо меньше!

Визг тормозов и рев мотора, и… последовал следующий удар по заднему бамперу и звук разбившегося стекла – кажется, у таранившего авто вдребезги разлетелась фара. Валентин даже подпрыгнул от удара. Он хотел выдать очередную тираду брани, но тут до него дошло, что в машине сзади сидит ОН. Тот, кто стрелял в него!

– Какого черта? – закричал ему Валентин и, не дожидаясь, когда его прикончат на дороге, нажал на газ.

Он действовал импульсивно, подчиняясь одному порыву – убежать. Поэтому на полном ходу мчался по кривым улицам. А дорога здесь была разбита вдрызг, выбоины и ухабы создавали дополнительные трудности, и тем не менее «шестерка» Валентина уносилась от преследователя, легко маневрируя между колдобинами и лужами. Автомобиль сзади не отставал, Валентин не видел его в зеркало заднего вида из-за темноты, но слышал рев мотора. Самойлов ехал наобум, надеясь, что не встретит случайных прохожих и никого не собьет. Внутри клокотало негодование, и в какой-то момент гонки Валентин забыл о страхе, потому что в состоянии, когда не понимаешь, за что тебя преследуют и с какой целью, очень часто главным чувством становится неконтролируемая злость.

Когда «шестерка» с трудом стала взбираться на пригорок, за которым начиналась асфальтированная дорога, последовал третий удар, отчего машина Валентина просто взлетела наверх. И сначала он помчался по ровной и гладкой дороге, к счастью, пустой. Но услышав сзади натужный рев двигателя – значит, преследователь не оставил своих намерений, – Валентин притормозил. Затем быстро развернул машину и помчался ему навстречу. Вскоре фары его «шестерки» осветили темную машину. Валентином руководило отчаяние и элементарная злость. Да и надоела неясность, надоело бояться, надоело ждать смерти. В ту минуту он загорелся идеей уничтожить преследователя и готов был пойти на таран, не думая, что и сам может погибнуть. Но когда до столкновения осталось несколько метров, встречная машина вильнула в сторону и проехала мимо.

Ага, значит, ОН не хочет умирать! Валентин резко затормозил, снова развернулся с твердым желанием разнести этого выродка в пух и прах. Стиснув зубы, он нажал на газ. Они поменялись ролями – теперь Валентин преследовал темный автомобиль, а тот удирал. Валентин, из груди которого вырвался торжествующий крик, сосредоточился на машине впереди, пытавшейся оторваться от него. Главное, не упустить ее из света фар! И тут Валентина осенило: номер, цвет, марка машины! Это важно, по ней найдут выродка. Он отмел идею уничтожить неизвестного врага, а принялся сокращать расстояние, чтобы посмотреть на номер. Он старался, жал на газ, выжимая из своей «шестерки» больше, чем она может, и наконец почти догнал ту машину… А номера не было! Валентин от потрясения чуть потерял управление и едва не съехал в кювет, еле вырулил. Но этого времени хватило, чтобы автомобиль впереди успешно скрылся.

Он приехал домой, как ни странно, не потеряв присутствия духа, напротив, был хоть и взбудоражен, но одновременно считал себя победителем. Валентин на самом деле преодолел животный страх перед смертью. Это не значит, что завтра, встретив Шляпу, он не будет бояться его, но сегодня в нем проснулась жажда отстоять, защитить свою жизнь. Следовательно, он ощутил в себе силу.

– Ты какой-то не такой… – заметила Муза, подавая ужин.

– Нормальный, – подмигнул он, накладывая мясо в тарелку. – Водка есть?

– Есть, – округлила глаза Муза. – Дать?

– Давай, – махнул рукой Валентин, который пил лишь по праздникам. Она принесла неначатую бутылку водки и одну рюмку. – А знаешь, малыш, все будет отлично.

– Тебе видение явилось с небес? – не разделила его оптимизма Муза.

– Явилось, – твердо сказал он и выпил.

В подтверждение своих слов Валентин подвел Щукина и Гену к «шестерке», зад которой был изрядно помят. В это время к ним подбежал Вадик:

– Извините за опоздание, Архип Лукич… Ого! Куда это ты так вписался? – Последняя фраза адресовалась Валентину.

– Вчера его таранили, – сообщил Гена. – Ты, Валентин, уверен, что это был Шляпа? Может, все же лихач разозлился на тебя за отказ от гонки?