Лариса Соболева - Гербарий из преступлений

– Меня этот Буба, честно говоря, доконал. Из вредности не хочет говорить правду, а знает ее, голову на отсечение даю, знает!

– Тогда вы верно решили посадить ему на хвост оперативников. Он проколется.

Выпили, помолчали, закусывая. Архип Лукич приуныл, так как в глубине души надеялся, что архивариус даст дельный совет. Глядя на полки, он вновь поежился:

– Как вы живете среди паноптикума? Я бы не заснул.

– Да что вы! – изумился, как ребенок, Натан Ефимович. – Это всего лишь детали человека. Одно время я писал работу… не важно, закончить не удалось. Так вот, занятные пришлось наблюдать изменения в организмах. Когда читаешь о патологии, все равно нет полного представления, слово не передает того искажения, которое видишь своими глазами. Ну, сами посмотрите… – Натан Ефимович подскочил, прошелся вдоль полок, взял две банки, приблизился к Щукину. – Видите? Два мозга. Отгадайте: какой из них принадлежит нормальному человеку, а какой дебилу?

– Осторожно, не уроните, – забеспокоился Щукин.

– Я держу крепко. Так какой? Не угадаете, потому что внешней разницы нет, все извилины на месте у того и у другого. Разница внутри, и такая маленькая… А вот… – он живо вернул банки на место, – идите-ка сюда.

Щукин встал, нехотя приблизился. И зачем он завел этот разговор? Теперь любуйся всякой гадостью. Но надел на лицо заинтересованность из вежливости.

– Обратите внимание, – тронул пальцами банку с чем-то непонятным Натан Ефимович. – Это легкое заядлого курильщика. Если бы его не прирезали в пьяной драке, он умер бы от рака. Неприятное зрелище, верно?

– Курить бросаю, – сделал правильный вывод Щукин.

– Правильно! Знаете, к каждому моему экспонату прилагается история того человека, орган которого попал в коллекцию. В основном я изымал органы из трупов одиноких. То есть у тех людей, кто не имел родственников и хоронило их государство. Ну, как?

– Впечатляет.

– А вон, посмотрите, эмбрион. Тринадцатилетняя девочка повесилась, и не могли понять причину, пока не вскрыли. Беременная была, боялась сказать родителям и приняла, как она полагала, самое оптимальное решение. Я отвлекся, наша тема – изменения в результате неправильного образа жизни… Вот! Ну как же я чуть не пропустил. Вы и пить перестанете.

– Может, не надо, у нас еще полбутылки…

– Что вы, что вы! Это безумно интересно и поучительно. Вот печень нормального человека. Видите, какая она ровненькая, гладенькая? – Натан Ефимович надел очки, пробежал глазами надпись. – Эта печень принадлежала здоровой женщине, ее сбила машина. А вот… Нет, эту печень надо в руках подержать каждому алкоголику. – Он схватил банку. – Она принадлежала негодяю и мерзавцу, но по печени этого не определишь, хотя, я думаю, скоро наука будет распознавать характеры и наклонности по внутренним органам, от скверного характера органы тоже претерпевают изменения. – Он поднес к глазам банку, читая надпись. – Ага, ее я изъял из трупа в шахтерском городе. Ну, помните, в день, когда убили Хижняка, погиб еще один шахтер?

– Да, помню, – завороженно глядя на банку, проговорил Щукин, его внимание привлекла надпись. – Вы говорили, что в деле Хижняка есть информация об этом случае… я ее отложил…

– Представьте, Архип Лукич, его печень была изъедена алкоголем! Обратите внимание… ну, посмотрите! Какая это мерзость! Разве сравнить с печенью здоровой женщины? Ну как? Вы и пить теперь откажетесь? Что с вами?

Архип Лукич смотрел на надпись. Нет, показалось. Он взял банку с заспиртованной и уродливой печенью…

– Я так и знал, что на вас произведет впечатление вид распада под воздействием неимоверного количества и некачественного алкоголя. Пойдемте выпьем?

Щукин читал надпись: год, место, фамилию, инициалы, под ними мелким шрифтом обстоятельства смерти… Мотнул головой, чтобы привести мозги в порядок, снова перечитал надпись… И ничего не понимал. Нет, нет, дело не в непонимании, а в догадках, предположениях, которые вихрем носились сейчас в голове Щукина, но казались невозможными и в то же время многое объясняли. Это фантастика… одновременно не верилось. Вот тебе и случай подоспел, как раз вовремя!

– Я уже налил, – позвал его Натан Ефимович со своего места у стола. – Идите же…

Архип Лукич вернулся на место, перешагивая горы бумаг… сел… механически взял стаканчик… так же механически выпил… Еще немного подумал и схватил одну из папок, которые поспешил вернуть архивариусу. Он лихорадочно переворачивал листы, бубня: