Диана Дэвидсон - Шоколад или жизнь?

Но вместо этого он ускорил езду. Мы промчались мимо высокой каменной насыпи и крутого обрыва, куда совсем недавно свалилась чья-то машина, снеся большую часть дорожного ограждения. Участок, где произошла авария, все еще был опечатан желтой полицейской лентой. «БМВ» опять завиляла влево. От страха у меня вспотели ладони: чтобы успешно преодолеть следующий обрыв, пришлось быть максимально внимательной и осторожной. В какой-то момент единственное, что я видела перед собой, это воздух. Внутри все замирало. После завершения маневра я набрала скорость, хотела подобраться ближе к квадратным габаритным огням, что робко светили из всеобъемлющей серости. Нащупав рычаг, я помигала фарами.

И снова без ответа.

Теперь мы оказались в восточной части наших «американских горок», у въезда на шоссе номер 27. Вторая по величине дорога, соединяющая север и юг, пролегала между автострадой номер 70 и Аспен-Мидоу. Как только мы прошли еще один опасный поворот, я зацепила взглядом вереницу машин, едущих из города на север к автостраде. На моих дворниках собирались мягкие комочки снега. Впереди мне, кажется, удалось рассмотреть Филипа. По-моему, он тряс головой. А мое сердце билось в такт мотающимся туда-сюда дворникам. Я опять надавила на газ и в этот раз решила, что непременно его догоню и заставлю остановиться. Но как только я начала приближаться, он набрал скорость. Тонкая полоса земли и заграждение из колючей проволоки справа было единственным, что отделяло нас от падения с высоты двенадцати метров прямо в сияющую белизну. Я немного опустила окно. Со стороны шоссе номер 24 чей-то сигнал и скрежет шин при торможении перемежался со звуком осыпающегося снега.

Еще двадцать минут назад с Филипом все было хорошо. А теперь у него был сердечный приступ, или он хотел довести до него меня. Последний кусок восточной части шоссе номер 203 уходил прямо вниз. Филип снова вел машину прямо по разделительной полосе. Перед ним я увидела тягач с прицепом и грузовик с провиантом, пыхтящие по направлению к северу. В конце шоссе Филип продолжительно просигналил, чтобы его пропустила машина бледно-желтого цвета. Я пыталась рассчитать, можно ли обогнать его, но ехал он слишком быстро.

Сквозь снегопад, затуманенные желтые квадратики электронных часов показывали 12:00. Мы были в минуте езды от офиса Филипа возле автотрассы. Скоро конец этой муке. Когда мы подъезжали к знаку «стоп» на перекрестке, я включила левый поворотник.

— Нет! — заорала я во все горло, потому что «БМВ» шумно пролетела мимо знака и повернула направо, к шоссе номер 24, а вовсе не к офису Филипа. Я остановилась, посмотрела налево, вдавила педаль в пол и рванула руль вправо. Снег был похож теперь на овсяные хлопья. Филип несся по левой стороне, против движения, до тех пор, пока один из встречных грузовиков не просигналил, чтобы он убирался с их полосы. В последний момент он резво скакнул вправо. С грохотом грузовики пронеслись и мимо меня. Филип включил дальний свет и, кажется, начал сбрасывать скорость. Я устремилась к «БМВ» и наконец-то поравнялась с ней с правой стороны. Обочина была жутко грязной, но я не отставала, и только, не переставая, сигналила… Сквозь тонированные стекла рассмотреть лицо водителя было невозможно. Филип вел автомобиль так, словно не видел и не слышал меня. Неожиданно он прибавил скорость, будто собирался оторваться. В клубах грязного снега мой «форд» потерял скорость и заглох. Я изо всех сил надавила на клаксон и полностью опустила окно. Ледяной снег колол мне лицо.

— Филип! — заорала я. — Вернись!

Еще быстрее прежнего «БМВ» понесся вниз по шоссе номер 24. На правой полосе я заметила «порше», обгоняющий серебристый автобус. Я глубоко вздохнула и повернула ключ зажигания. Может быть, если я врежусь в него сзади, тогда он остановится?

Но «форд» не «БМВ». Моя машина рванула толчками и правой фарой задела столб. За всем этим снегом я его даже не заметила. У меня начала ныть спина. Посмотрев на дорогу, я увидела: Филип мчится по левой стороне прямо навстречу автобусу. Отстегнув ремень, я выскочила из машины.

— Стой! — кричала я сквозь стену снега. — Остановись!

Но он не остановился. «Порше» и автобус наперебой засигналили. Завизжав тормозами и подняв в воздух облако снега, водитель «порше» свернул к обочине. А «БМВ» все мчался вперед. Водитель автобуса гудел и гудел. Видимо, Филип наконец-то расслышал гудок и затормозил, но налетел на булыжник на обочине слева. Машину занесло в сторону, и автобус врезался в нее со стороны водителя. Звон стекла, взвизгнули шины. Я слышала, как кричат пассажиры в автобусе. Из его кабины выкарабкивался водитель. «Так не бывает, — думала я, пока бежала. — Так не бывает!» Ноги скользили по мокрому снегу. Впереди дымились автобус и машина Филиппа, и не было признаков, что в машине кто-то живой. Мое тело ударилось о капот «БМВ». Слева вся передняя часть была изувечена. Я заглянула в разбитое окно, отчаянно надеясь, что увижу хоть какое-то движение… Верхняя часть тела Филипа находилась в поврежденном углу — его отбросило при столкновении. Лицо и грудь были залиты кровью и в стеклянных осколках. Солнечных очков больше не было. Вместо них — красные широко открытые глаза. Нижняя половина тела исчезла где-то среди искореженного металла.