Диана Дэвидсон - Шоколад или жизнь?

— И — да! — продолжала Сисси. — Она заплатила, чтобы я тебя толкнула. Она сказала, это убережет тебя от еще больших неприятностей.

Я не захотела говорить с ней дальше, мне все стало ясно.

— Арч? — спросила я. — Ты вчера ночью видел Адель и Брайана Харрингтона возле бассейна?

Сисси переводила дух. Арч сопел и откашливался.

— Да, кажется… Ну и что? Я думал, она заругается, что я отключил сигнализацию и полез так поздно купаться. Но она ничего не сказала, ну, и я промолчал.

О! Мораль с детской площадки.

— Ты знаешь, что она испортила твои наручники? Поэтому ты и не смог их снять. Надо было сказать мне, что ты ее видел! — В моем голосе зазвенели нотки упрека, но я тут же прикусила язык. Надо же! Я была так счастлива, что с Арчем все обошлось! Как же это я так легко обрушиваюсь на него с выговором!

Я вырулила на Мейн-стрит. Арч никак не мог прокашляться, а в недолгие секунды затишья дрожал и сморкался. Куда мне его везти? Я волновалась за Шульца. Надо было вернуться к Фаркуарам — проверить, как он. Там же была и чистая, сухая одежда для Арча. Но я зайду только, если весь департамент шерифа полным составом подтвердит, что там безопасно.

— Maman, — начал Арч, сопя носом. — Comment s’appelle t’elle? [16] Мама… Как ее зовут? (фр.).

Ох, Арч! Я не в настроении…

— Это нечестно! — вступила Сисси. — В моей семье отец — единственный, кто говорит по-французски.

— Comment s’appelle t’elle? — борясь с кашлем, настаивал сын.

Как зовут Сисси? Это что еще за вопрос? Я глубоко вздохнула и ответила:

— Elle s’appelle Sissy [17] Ее зовут Сисси (фр.). .

— Et le surnom? — уточнил Арч. — En français, s’il vous plait [18] А фамилия?.. По-французски, пожалуйста (фр.). .

Я потрясла головой. Для сегодняшнего вечера и так было слишком много событий. На французский у меня точно не было настроения… не было…

Но медленно мой мозг переключился на французский. Я свернула к узкой обочине и с большой осторожностью, не спеша, повернулась к Сисси.

— Как по-французски Стоун?

И, взглянув на подростка, сидящего рядом со мной, сама и ответила:

— Пьер [19] Фамилии Стоун и Пьер пишутся и читаются так же, как английское и французское слова «stone» и «pierre», которые переводятся с этих языков как «камень». .

— Скажи, Сисси, — спросила я, не поворачивая к ней головы. — А псевдоним был идеей твоего отца?

— Нет, — надулась она. — Я воспользовалась словарем. Я чувствовала, что закипаю.

— А теперь скажи, — завопила я во все горло, — что такого я тебе сделала?

Сисси в негодовании раздувала ноздри:

— Джулиан заявил, что хочет стать шеф-поваром! Сказал, что хочет напроситься к тебе в ученики! И это вместо того, чтобы быть доктором! Конечно, я хотела выставить тебя в дурном свете!

Могла бы догадаться сама. «К несчастью, нареченная Голди Беар»… Грубая, «введенная в заблуждение» — мечта Джулиана, языковедка со словарем.

— Сисси, если ты хоть чего-нибудь стоишь, в чем лично я сомневаюсь, я засужу тебя, — заключила я уже спокойнее. — А теперь, будь добра, заткнись, пока мы не добрались до Фаркуаров.

Подъезжая к концу переулка Сэм-Снид, я увидела несколько полицейских машин, все с зажженными фарами. Столько света, будто они устроили карнавал. Остановившись у кордона, я спросила про Тома Шульца. Полицейские немного посовещались, и на дорожке появился Том.

— Где ты была? — Цвет лица его по-прежнему был ужасен, но глаза горели уже не болью, а гневом.

— В школе, — ответила я. — Забирала Арча.

— Слава Богу! — Шульц тут же смягчился. — Где он?

— В фургоне. Он все еще мерзнет и кашляет. Ты нашел Адель?

Потерев лоб, Том ответил:

— И да, и нет… Она выскочила на шоссе и выключила фары. А на середине пути развернулась и на всех парах примчалась сюда. Она в этом чертовом чулане, кричит что-то про детонатор. Ребята пытаются поговорить с ней, но…

Мое сердце щемило от страха за Бо.

— А что с генералом?

— С ним все в порядке. Его везут на «скорой» в Денвер. Как только ему станет лучше, мы собираемся оштрафовать его.

— Мило. За что?

— За нарушение каждого из когда-либо принятых законов о хранении взрывчатки. Большое тебе спасибо.

Со стороны дома вдруг послышались крики, и оттуда к машинам хлынула толпа копов. «Освободить территорию!» И тут — вспышка и взрыв. Всех разбросало по сторонам, я впечаталась лицом в кладку дороги. Еще взрыв. Шипение. И снова взрывы. Закрыв голову руками, я горячо надеялась, что фургон не снесет какая-нибудь граната. Ежесекундно нас ослепляло вспышками света. Казалось, взрывам не будет конца. И вот чудовищный грохот — загорелся гараж. Полетели обломки — все, что осталось от того чулана с оружием. И еще был один, финальный каскад, после которого — тишина. Ее нарушал лишь треск пламени и мое прерывистое дыхание.