Яна Темиз - Голубая роза

Она засмеялась.

– Вы случайно не Рыба по гороскопу? – спросил Кемаль.

– Рыба, а как вы узнали? – она смотрела на него, как ребенок на фокусника.

– У вас дар ясновидения и интуиция, что присуще всем Рыбам, – с видом знатока заявил Кемаль. – Можете мне поверить, я точно знаю. Вы должны слушать свой внутренний голос, – продолжал он, подражая профессиональным гадалкам, которых в основном видел в кино, – и он скажет вам скрытую от вашего рассудка правду… Госпожа Айше мне действительно понравилась, и я за ней ухаживаю, – переменив тон, открыто улыбнулся он. Пусть слышит! Без свидетеля это было бы значительно труднее произнести.

– Ну и полиция у вас в Турции! Даже знак Зодиака угадывает на расстоянии – без всяких документов. Скажите на прощание: вы уже знаете, кто убийца?

– Пока нет. Но я узнаю.

– А помните про наше пари? Если ее убили из-за молодости и красоты, то с вас причитается…

– Подарок вашему baby. Я помню.

– …и если теперь подвести итоги, то окажется, что знаем мы не намного больше, чем через пять минут после обнаружения трупа, – закончил свой подробный рассказ Кемаль.

Айше слушала, не перебивая, хотя несколько раз ей хотелось это сделать.

Но она дала себе слово не поддаваться первому порыву – о чем бы ни шла речь.

Нельзя жить так, как она делала это раньше: повинуясь каждому интуитивному движению сердца, говоря первое, что придет в голову, мало что планируя, кроме научной работы, почти ничего себе не запрещая и ничего не анализируя.

Так больше нельзя.

Сегодня был сложный день: разговор с братом об отказе от квартиры; хлопоты о мебели, которую надо куда-то пристроить на время ее отсутствия; неприятный тон владельца квартиры, которому совсем не улыбалось подыскивать новых жильцов накануне летнего сезона; телефонное объяснение с Октаем, который почему-то не желал принимать их размолвку всерьез и собирался перезвонить ей домой, чтобы объясниться еще раз… и все эти разговоры, в конце концов, заставили Айше задуматься о царящей в ее жизни путанице.

Как это она умудрилась так неправильно все устроить?

Ее квартирными и финансовыми вопросами занимается брат, и ей казалось настолько естественным, что он это делает, что она даже не знала номера телефона владельца своей квартиры и не помнила, как его зовут и когда полагается вносить арендную плату или продлевать контракт. Но разве у брата мало других забот? Не пора ли ей снизойти до такой прозы жизни и самой устраивать свои дела?

Ее личная жизнь тоже ни на что не похожа. Сама запуталась и Октая запутала.

Вела себя так, словно их брак – вопрос решенный, жила с ним, ходила в рестораны, ездила к морю, спала в одной постели… Теперь вдруг – почему? – оказалось, что замуж за него не хочется. Даже объясняться и встречаться не хочется. Почему? Не хочется – и все. А раньше хотелось… надо бы это все записать, только подробно и ничего не упуская: может, удастся разобраться в собственных чувствах…

«Не надо себя обманывать! Ты же подумала: может, получится глава для романа! Там же возникает похожая коллизия. Ладно, сейчас не до этого! Меня почему-то задевает это убийство – вот что надо хорошенько обдумать. Когда он уйдет, я сяду и запишу все, что меня эти три дня беспокоит, как я хотела сделать еще вчера. Хорошо, что он так дословно рассказывает: прямо все себе представить можно. Мне бы такую память… Хорошо, что я его не перебивала, когда хотела: хватит делать только то, что хочется…»

– Вам хотелось меня перебить, да? – Кемаль подумал, что лучше бы она сказала, о чем думала в те моменты его рассказа. Вдруг что-нибудь показалось ей странным или навело на какие-то мысли?

– Хотелось, – улыбнулась Айше. – Но я решила, что надо жить по правилам.

– То есть?

– Ну, я живу не так, как принято, и… в общем, это долго объяснять, но я сегодня пришла к выводу, что по общепринятым правилам жить проще. И буду теперь стараться. Вот, например: перебивать невежливо – и я не буду.

– И совершенно напрасно. Я же надеялся на вашу помощь.

– Какая от меня помощь? Это вчера я была главной подозреваемой и лжесвидетельницей, а сегодня?

– Ну, а все-таки, Айше, – Кемаль потянулся за сигаретой, – вы хотели что-то сказать два раза – что? Вдруг это важно?

– Разве два? Я не уверена… а когда именно, вы не помните? Нет, нет, – быстро остановила она Кемаля, – я сама попробую вспомнить… Да… Когда вы рассказывали, что Фатош призналась в этих звонках. Она не сказала, кому еще она звонила? Ведь у вас было трое свидетелей, нет, четверо: если считать Сибел и меня отдельно. Почему же только Мерием подняла шум?