Александр Форш - Дети жемчужной Медведицы

– Я за тобой вернусь!

Огонь не тронул пол и стены, не коснулся он своим жаром и молодой женщины, находящейся совсем близко, оставив от потемневшего скелета лишь кучку пепла, которую развеял поднявшийся ветер.

Солнце светило так же ярко, как в их первую встречу. Алиса в белоснежном легком платье собирала ромашки на знакомой поляне, когда к ней вышли трое мужчин. Они были похожи друг на друга как братья: высокие, широкоплечие, с узким разрезом темных глаз. Из тройки отделился один, самый молодой. Он подошел к Алисе, заключив ее лицо в мягких теплых руках.

– Я ведь обещал, что мы обязательно встретимся.

– Но почему только теперь?

– Раньше ты не нуждалась в моей помощи.

– Я умерла?

– Нет, – он улыбнулся, немного отстраняясь, – ты будешь жить.

– Может, теперь ты расскажешь мне, кто такой он?

– Злой дух, мы зовем его и ему подобных Абасы. Очень давно наш предок выковал клинок, призванный защищать его потомков. Но один из нас отдал клинок в руки недостойного человека, полюбив его всем сердцем, назвав внуком. Злой человек использовал клинок для черных дел, пусть и не по своей воле. Но здесь мы знаем, что у каждого в любой момент его бытия существует право выбора и каждый сам решает, по какому пути следовать: выбрать ли тяжелую ухабистую дорогу или же плыть по водной глади. Абасы ищут слабыхлюдей, стоящих на распутье. Занимая их тела, они управляют их поступками.

– А здесь – это где? И кто ты такой?

– Мы все, – он обвел широким жестом стоящих поодаль мужчин, – дети Великой Матери Медведицы. – Алиса заметила, с какой гордостью он произнес слова, и прыснула в кулачок. Мальчишки во всех мирах одинаковые. – Некоторым из нас позволяют прожить земную жизнь в человеческом облике, кто-то же приходит в виде духа или призрака. Меня отправили присматривать за тобой. Я не мог вмешиваться, лишь наблюдать.

Она отвлеклась всего на мгновение, услышав треск веток, а снова повернувшись, увидела на месте троицы медведя. Или – Медведицу? Крупная, в белой, отливающей серебром шерсти, она так и приковывала к себе взгляд.

Время в странном месте текло совершенно иначе. И вот уже солнце, только что стоявшее в зените, клонилось к горизонту, окрашивая небосвод багрянцем.

Как и в первый раз молодая женщина не испугалась, подошла и, сев на траву, запустила пальцы в густую, жесткую шерсть. Рана на груди животного зажила, а может, ее и вовсе не было.

«Он готов был отдать за тебя свою жизнь. Только так можно было уничтожить злой дух. Береги его теперь», – прозвучало в голове Алисы.

Молодая женщина подняла глаза на медведя. Влажный нос ткнулся в шею и…

Решение далось Алене ой как не просто. Три ночи она не спала, молодая хозяйка на нее гневалась, когда она, задумавшись, начинала драть той волосы, слишком глубоко запуская гребень, или лила чай мимо чашки, а то и соли сыпала заместо сахара. Перед внутренним взором все всплывала ночь, когда она увидала своего любимого Ивана, тащившего что-то на плече. И даже не зная, насколько та ноша страшна, плакала, ощущая в груди темную пустоту.

Утром, не найдя в спальне одну из молодых хозяек, Алена подняла крик. Про Ивана и пруд не обмолвилась и словечком, побоялась за него. Может, она еще и ошиблась, зачем наговаривать? Не ошиблась. Всплыла барышня на четвертый день. Ольга, самая старшая из сестер, рисовала пейзаж на берегу, когда увидела белую ночнушку, полощущуюся у самого берега. Она сперва решила: кто-то из челяди белье потерял и подошла, чтобы подобрать. Вода в пруду и днем чернее дегтя, потому она не рассмотрела ничего больше. Потянула, тут Надино лицо и показалось. Ох и крику было! Ольгу потом еще часа два горячим чаем отпаивали.

Надю похоронили, и тем же днем велела Наталья Николаевна пруд засыпать, а на его месте разбить розарий в память о младшей дочери.

Алена бродила чернее тучи, зная, что полюбила убийцу, и тут же оправдывать его пыталась. Надя с Верой очень плохо поступили, когда на ярмарке его дурачком выставили при всем честном народе. Ивана избили так, что доктор, приходивший его смотреть, велел к худшему готовиться. А для кого хуже? Для молодых хозяек или для самой Натальи Николаевны, ни чуточку его не любившей и принявшей по ведомой ей одной прихоти?

Неужели Иван из-за того случая мог поступить так жестоко?