Наталья Андреева - Любовь и смерть. Селфи

Пациент был не только жив, но и готов проявить активность. Вместо брачной ночи получилось брачное утро. Люба немного смущалась, признавая, что секс не самая сильная ее сторона. Потому Стас и…

«Стоп», – тут же сказала она себе. Все слезы по этому поводу были пролиты и остались в прошлом. Это имя надо забыть. Не дай бог, сорвется с языка в самый неподходящий момент. Ведь Стас, при всех его недостатках был хорошим любовником. Но стал бы плохим мужем, потому что, как только наступало утро, женщина, которая лежала рядом, переставала Самохвалова интересовать. Дальше, милая, сама.

Люба и к первому своему мужчине привыкала долго. К Олегу, чью фамилию, видимо, придется теперь сменить. А тут все случилось так стремительно… Прямо в духе Людмилы Самсоновой. Бац – и замужем. И вот они с Лешей в постели, и от запаха ландышей и поцелуев сладко кружится голова…

Муж не стал спрашивать, понравилось ей или нет. Молча встал и ушел в ванную комнату. А когда они вышли к завтраку, на кухне сидела свекровь. Которая посмотрела на них с понимающей усмешкой.

– Поздно встаете.

Люба покраснела.

– Мама, у нас медовый месяц, – весело сказал ее муж.

– Я понимаю. Поэтому не буду вам докучать. Я сегодня уеду.

– Мама живет в другом городе, – пояснил Алексей.

– Может быть, погостите еще немного? – и Люба застыдилась того, как фальшиво это прозвучало. Она не чувствовала симпатию свекрови, да и сама ее побаивалась. С точки зрения психологии, тут не было ничего хорошего. Не о такой снохе мечтала эта женщина, по глазам видно. Оставалось надеяться, что их объяснение состоится не сегодня.

Но в этот момент зазвонил телефон. По тому, каким серьезным сделалось у мужа лицо, Люба поняла, что это по работе. Алексей извинился и ушел. Они со свекровью остались на кухне вдвоем. Слышно было, как стучит ложечка о дно кофейной чашки. Люба не нашла ничего лучше, как сыпануть туда побольше сахара. Словно хотела подсластить пилюлю.

– Я вам не нравлюсь? – спросила она, еще не решив, как обращаться к этой женщине. «Мама» с языка не шло. Элеонора Георгиевна? Ох, какое затейливое имя-отчество! Люба испугалась, что собьется.

– Алексей был очень одаренным ребенком, – вместо ответа сказала свекровь. – Хотя это не сразу стало понятно. Одно время у него даже признавали аутизм. Он мог часами сидеть неподвижно и смотреть в одну точку. Мне все говорили: какой странный ребенок. Не бегает, не играет с другими детьми. Плохо ест, плохо растет. Постоянно болеет. Его отец нас бросил почти сразу же после рождения Алексея, испугавшись проблем. Врачи сказали, что мальчик очень слабый, и голова у него чрезмерно большая. Вряд ли он будет ходить. И вряд ли он нормален. И все это легло на мои плечи…

– Я понимаю.

– Когда он стал одну за другой выигрывать математические олимпиады, стало понятно, что у моего сына неординарный талант, – продолжала, совершенно не случая ее, Элеонора Георгиевна. – И я не забеспокоилась, когда вплоть до окончания школы мой одаренный сверх меры сын так и не привел домой девушку. Он их словно не замечал. Я подумала: пусть. Он занят своими компьютерами. Не забеспокоилась и в его двадцать пять. Подруги сказали: он же парень. Успеет еще жениться. Мужчина может сделать это в любом возрасте. Когда Алексею стукнуло тридцать… – свекровь нервно сглотнула, – я начала понимать: что-то не так. С моим сыном что-то происходит. Время шло, а у него по-прежнему никого не было. Я пыталась с ним поговорить. Он сказал: не беспокойся, мама. У меня есть сексуальный опыт. Что касается женитьбы, я однолюб. Я долго допытывалась, кто она, эта женщина, но Алексей мне так и не сказал…

Она называла сына Алексеем. Не Лешей, не еще как-нибудь ласково, по-матерински. Люба застыла, не зная, как вклиниться в этот монолог.

– …Когда ему исполнилось сорок, я подумала: уже все равно, кто. Лишь бы женился. Я так и сказала своим подругам, которые меня предупреждали: «Нора, еще неизвестно, какая попадется. И кого он приведет к тебе в дом». Я отшучивалась: «Лишь бы попалась». Я была готова к любому. Я так думала, что готова к любому, – поправилась Элеонора Георгиевна. – Это наша типичная ошибка. Всегда есть вариант, который нас не устраивает. Всегда, – подчеркнула она.

– А чем я вас конкретно не устраиваю? – Люба почувствовала обиду. Они ведь еще и суток не знакомы. Можно подумать, ее сын женился на алкоголичке или на наркоманке!

– Вы ведь не собираетесь иметь детей, – рот свекрови сложился в горькую складку. – Простите, но вы уже в таком возрасте… Даже если вы захотите, будут серьезные проблемы. А лучше не надо. Как вы собираетесь поднимать на ноги этого ребенка? – сказала она, словно Люба уже принесла вердикт от гинеколога: беременна. – Когда ему будет двадцать, вам, простите, самой уже нужна будет сиделка!