Обратная дорога пролегала по гребню вытянутого холма, откуда открывался вид на канал Ист-Ламма, отделяющий остров от Гонконга. Но редко когда он останавливался, чтобы полюбоваться величественными сухогрузами и задаться вопросом, что и куда они везут. Бродячие коты и бездомные собаки были его единственными спутниками. Остаток дня Пол проводил в саду или на крыше террасы, если не работал в огороде или по дому.
Он не читал газет, не имел телевизора, а о событиях в мире узнавал по радио, которое слушал каждое утро с семи до семи тридцати. Новостную службу Би-би-си. Каждый день, проведенный без общения с людьми, считался у него удачным. Неделя, неотличимая от других и такая же бессобытийная, – счастливой. Так проходило время, не оставляя следов в его памяти.
Но этот день отличался от прочих. Была третья годовщина смерти Джастина. Обычно Пол отмечал эту дату поездкой в Гонконг с восхождением на Пик Виктории. Погода выдалась не самая благоприятная для путешествия, иначе и быть не могло второго сентября в Гонконге. Термометр на входной двери показывал тридцать шесть градусов по Цельсию и влажность девяносто восемь процентов. Город стонал от жары, исходил по́том. Каждый, кому это было доступно, предпочитал пересидеть это время в помещении с кондиционерами.
Пол упаковал в рюкзак третью бутылку воды, надел шорты и легкую рубашку. Чтобы пот не заливал глаза, повязал голову платком, подвернув его надо лбом. Он знал, что предстоящее восхождение потребует напряжения всех его сил. И это несмотря на длинные, мускулистые ноги, натренированные ежедневными многочасовыми прогулками, и твердый, плоский живот атлета. Пол взял в руки палку вместо посоха и медленно побрел вниз, в деревню. Еще не добравшись до переправы, он уже успел вспотеть.
Пассажиров на пароме было немного. Группа пожилых китаянок обмахивалась веерами. Пол встал у перил, надеясь, что близость воды или легкий бриз принесут хоть какое-то облегчение. Но воздух оставался тяжел и неподвижен. Пот струился по спине, груди и ногам. Носки взмокли, как будто Пол бродил по лужам.
Это память два раза в год – в день смерти и рождения сына – гнала Пола в город и на гору. Память об одной маленькой лжи. Ритуал, смысл которого он и сам не вполне осознавал, но тем не менее считал его соблюдение обязательным. Как будто надеялся что-то этим исправить.
Незадолго до смерти Джастин спросил, сможет ли он когда-нибудь снова подняться с отцом на Пик. Высочайшая гора в Гонконге была излюбленным местом его прогулок. Восхождение на вершину, вид на город, гавань и Южно-Китайское море очаровали Джастина уже в двухлетнем возрасте. Пик был местом, где, как считал Пол, мальчик чувствовал себя увереннее. Именно поэтому, по настоянию Джастина, они бывали там каждый сезон в году. Летом, когда гора, благодаря высоте над уровнем моря, предоставляла некоторую, пусть совсем небольшую, защиту от удушающей влажности и давящего городского зноя. Зимой, когда Джастин надевал меховую шапку и варежки, чтобы защититься от пронизывающего холодного ветра и когда они карабкались по тропинкам почти одни. Даже весной, когда вершину окутывали облака и ничего не было видно из-за тумана. Там, наверху, они присаживались на скамейку, и отец объяснял сыну, отчего летают самолеты и плавают корабли и почему двухэтажные автобусы выглядят отсюда крохотными, как игрушки. Почему звезды называются звездами, а солнце солнцем, хотя, как и они, излучает в пространство собственный свет.
Итак, Джастин спросил, сможет ли он когда-нибудь снова подняться на Пик.
– Ну конечно, – отвечал Пол.
– Правда? – Джастин вымученно улыбнулся и оторвал голову от подушки.
Пол смотрел в усталые глаза сына и думал, что на это сказать. Нужно ли Джастину знать правду?
«Нет, Джастин, конечно нет. Ты слишком слаб, а мне не под силу внести тебя на руках на полукилометровую вершину. Тебе не на что надеяться. Мы никогда не будем больше стоять на Пике, считать самолеты и корабли и мечтать о том, что могли бы летать, как птицы, и какать на головы прохожим».
Конечно нет. Такая правда Джастину не нужна. Ни один нормальный человек не скажет такое восьмилетнему мальчику. Но что тогда? Что, если не это?
– Не обманывай меня, папа, – сказал Джастин после объявления диагноза, когда Пол лепетал ему что-то насчет редкой формы гриппа.
Не обманывай. Только правду.
Но и врачи, и Мередит придерживались версии Пола, пока ребенок сам не понял, какая сокрушительная сила бушует в его теле. Что же на этот раз? «Сможем ли мы когда-нибудь снова подняться на Пик?» Речь не о лейкоцитах и эритроцитах, не о гемоглобине и очередном переливании крови. Вопрос прост и требует столь же однозначного ответа: да или нет. Джастин снова взглянул на отца. В глазах застыло недоверчивое: «Правда?»
Читать дальше