Ты спрашиваешь, что же такое произошло вчера? Почему этого не случилось раньше – неделю, месяц, год назад, как, возможно, у твоей матери? Ответа на этот вопрос я не знаю. Но одно мне известно точно: в любви все идет своим чередом, и любая попытка ускорить события обречена на неудачу. Если кому-то это и удается, то непомерно высокой ценой.
Долог был мой путь к пониманию этой простой истины. Теперь я могу точно сказать, сколько времени он продолжался: три года, два месяца и одиннадцать дней. Я пережил развод с твоей матерью, потом долгие часы одиночества на Ламме, смерть молодого американца. Но самым главным моим переживанием была Кристина, о которой я тебе так много писал.
Я прекрасно помню, что говорил мне сразу после твоей смерти наш доктор Ли, но тогда я не хотел его слушать. Более того, я рассвирепел, сама мысль о том, что я могу предать тебя и свою скорбь, казалась мне возмутительной. О какой такой благодарности он говорил, когда смерть отняла у меня сына? Поистине доктор Ли требовал от меня слишком многого.
Теперь мне пора закругляться, потому что нужно еще сходить за покупками в деревню. Ты не поверишь, когда я скажу, что за гостей жду сегодня к ужину. Кристину с Джошем и Дэвида с женой Мэй и их сыном. Разумеется, я волнуюсь. Здесь, на Ламме, мне еще не приходилось принимать больше двух человек одновременно, но я надеюсь, что этот визит не слишком меня утомит. Ведь, кроме этих людей, у меня никого нет, и мне очень хочется их познакомить. Понравятся ли они друг другу? Будет ли им о чем поговорить? Я чувствую себя, как ты когда-то накануне своего дня рождения.
Две недели назад Мэй снова переехала жить к Дэвиду. Она простит его, я надеюсь, ведь у нее нет выбора. Его собираются назначить председателем комиссии по расследованию убийств, но я не уверен, что ему стоит соглашаться на эту должность. С некоторых пор мы снова друзья, и я рад, что даже китайские мудрецы время от времени ошибаются, как говорила Кристина. Иначе мое доверие к нему было бы утрачено навсегда.
Извини, но, по-видимому, это письмо будет последним. На данный момент я сказал тебе все, что хотел.
«Пол, жизнь продолжается» – так говорила твоя мать сразу после твоей смерти. И я был страшно возмущен и напуган этими ее словами, потому что они означали для меня не что иное, как забвение. Теперь я знаю, что это не так. Ты стал частью меня, и без тебя не было бы ни этих строк, ни того, кто их пишет. Ты даже не представляешь, что для меня сделал. Жизнь продолжается, но не так, как раньше, и это прекрасно.
Вот все, что я могу тебе на это ответить.
В любви, от рассвета и до заката и снова до рассвета…
Твой папа
Все персонажи и события этой книги вымышлены. Сама ее идея зародилась во время многочисленных путешествий в Китай, которые я совершил с 1995 года. Вдохновение я черпал в беседах со своими друзьями и знакомыми из Гонконга, который стал для меня второй родиной. Я встречался с множеством людей, чья открытость, доверие и отзывчивость очень помогли мне в моих поисках. Особую признательность я хочу выразить Чжану Даню, Теду Фишману, Кларе и Дэрику Там, Полу Цзю, Бесси Ду, Анджеле и Карстену Шаэль, Лами Ли, Грегу Дэвису, Аарону Фу, Вернеру Хаверсу, Томасу Боландеру. Кроме того, моим родителям и сестре Доротее.
Отдельное спасибо моей жене Анне, благодаря советам и участию которой эта книга появилась на свет.
Димсам – легкие блюда, которые в китайской традиции чаепития подают к чаю. – Здесь и далее примеч. перев.
Коулун – полуостров на юго-востоке Китая, большей частью входит в состав специального административного района Гонконг.
Адмиралтейство – район Гонконга.
Гвейло – не китаец.
Мандаринский язык, или мандарин , – обобщенное название северных диалектов китайского языка.
Хороший мальчик! Вот это пас! Вот это пас! (англ.)
Возможности совершения покупки (англ.) .
«Стар ферри» – паром. По названию компании, осуществляющей пассажирские перевозки между Гонконгом и островами.
Добро пожаловать, сэр! ( англ. )
Обслуживание в номере (англ.) .
Кантонский диалект – диалект китайского языка, на котором говорят в Гонконге.
Читать дальше