Алексей Ефимов - Черная синица

– Поищу. Рынок ИТ – большая деревня. Как ты там? Как Стамбул?

– Прекрасен. Жаль, нет времени на посещение достопримечательностей.

– Будь, пожалуйста, осторожнее. Да ты и сама знаешь, не мне тебе говорить.

– Спасибо, Димочка. Я знаю. Шестьдесят миллионов долларов – хороший повод для крайних мер.

Она не сказала Диме о слежке. Зачем ему знать? Он и так волнуется за нее. Эх, Дима, Дима, сдалась я тебе. Тебе нужна нормальная девушка, будущая мать твоих детей, любящая, ласковая, – а не женщина с посттравматическим расстройством, вырванная из контекста. Она разучилась любить, но с ненавистью у нее все в порядке.

Попрощавшись с Димой, она продолжила ужин. На несколько минут она позволила себе забыть, что где-то там, в конце моста, ждет человек из черной машины. Потом опять вспомнила – щелк, будто кнопку нажала. Возможно, он где-то здесь, среди людей за столиками.

Зачем он за ней следит? Чтобы поставить жучок в номер? Или хочет оказать физическое воздействие?

Что ж, сыграем в игру.

Закончив ужин, она продолжила путь по нижнему ярусу моста к южному берегу бухты.

На мосту светло, многолюдно. Рестораны тянутся один за другим, официанты с высунутыми из-под масок носами снуют туда-сюда, народ пьет-жует за столиками. Жизнь бурлит. Жизнь продолжается.

На набережной она быстро огляделась.

Где он? Еще здесь, или уже ушел, решив отложить до завтра свое грязное дело?

Сейчас проверим.

Она перешла по подземному переходу на другую сторону улицы. Здесь, между Новой мечетью и рынком, больше пространства и меньше людей. Восемь тридцать. Рынок закрыт. В тиши стамбульского вечера отчетливо слышен каждый звук: шаги, речь, скрип тележки дворника, крики чаек, – как в концертном зале с хорошей акустикой.

Что она чувствует? Напряжение, волнение, возбуждение. И страшно, и приятно одновременно – любимое и ненавистное сочетание, почти сексуальное на физическом уровне. Свербит меж лопатками. Глаза – на затылке. Не помешал бы нож, но ножа сегодня нет. Есть лишь «пилочка для ногтей», острая как бритва.

Пронзительно крикнула чайка, взлетая с тротуара, и взяла курс к бухте.

Проследив за ней, Ника обернулась. Мгновенно просканировала пространство.

Турецкая семейная пара, две девушки-туристки славянской внешности, мужчина-европеец (не русский), старик-турок. И еще один мужчина, дальше всех, в пятидесяти метрах от нее. Худощавый, спортивный, в черной майке и джинсах. Смотрит в телефон. Похож на русского. Не ты ли это, мой друг?

На вымощенной брусчаткой узкой торговой улочке Хамидие, что началась после рынка, она зашла в магазин сувениров. Купила магнитик – кусочек мрамора с фотографией Айя-Софии начала двадцатого века – и вышла. Мельком глянула налево. Мужчина в майке на месте. Стоит на другой стороне улицы, смотрит в телефон. Значит, он. Идем дальше. Аккуратно, друг мой, не споткнись, борись с зависимостью от смартфона, будь осторожен.

Через несколько минут неспешной прогулки она зашла поглубже в один из тихих переулков и остановилась у трехзвездочного отеля. Сегодня я ночую здесь, мистер Черная майка. Присоединишься ко мне? Номер я забронировала пару минут назад, на две ночи. Тридцать пять долларов за ночь со скидкой. Хорошие отзывы. Ставь свои жучки, сколько влезет, следи за мной, пока не надоест, а я буду следить за тобой. Спокойной ночи.

В номере она закрылась на внутреннюю щеколду и придвинула для страховки тумбочку к двери.

Набрав горячую ванну, погрузилась по шею в воду.

Нож положила рядом.

Первый день закончен. Можно расслабиться, не теряя контроль. Когда-то она любила ласкать себя в воде, быстро достигая разрядки, но после Ангарска тело сломалось, не реагировало. Нежности теперь мало, нужны грубость и боль. Боль для больной. Да, она больна, она знает это, но ничего с этим не делает. Ей нужно быть такой, чтобы помнить и однажды отомстить.

Она взяла нож.

Вынула из чехла.

Опустила под воду.

Приподняв левую грудь, кольнула острием в кожу над сердцем. Сжала зубы. Выдохнула. Понаблюдав за тем, как вода окрашивается в цвет ее крови, закрыла глаза.

Что не убивает меня, то делает меня сильнее.

Черная майка, если ты продолжишь, я за себя не ручаюсь.

Она позавтракала в гостинице. Шведский стол по-турецки, кружка кофе со сливками, пара яблок в сумку с собой – здравствуй, новый день. Что ты мне предложишь? Чем удивишь?

Спускаясь в лобби, она рассчитывала увидеть там Черную майку, но его там не было. Зато на улице стоял черный Ford, в ста метрах от отеля.