Татьяна Луганцева - Брадобрей для Старика Хоттабыча

Иван Демидович удивлённо посмотрел на нее.

– Ты серьёзно? Ты станешь счастливой, если Мартин найдёт себе женщину? Что ты молчишь? Яна! А почему у тебя на глаза навернулись слезы?

– Но когда Ричард нашел, я же была счастлива…

– Ты уверена, что ты его любила? Ты сама ушла от него, – возразил ей Иван Демидович.

– Сейчас я тоже ушла.

– Тебя поставили в такие условия, что ты была вынуждена уйти, это разные вещи. С ума сойти! Я всегда думал, что ты точно выйдешь замуж за принца. Что тебе вот точно должно повезти. Ты добрая и яркая, бог не мог этого не заметить.

– Особенно, если учесть, что он всех нас и создал, – хмыкнула Яна.

– Точно! Этот день для бога, когда он создавал тебя, был явно особым. Знаешь, не обычная рутинная работа, скорее, это был праздничный выходной день. Все были веселы, счастливы, свободны, – задумался Иван Демидович.

– Скорее всего, в этот день сделали Мартина, – ответила Яна. – А меня, когда шла гроза. Так и штормит всю жизнь.

– И никогда не знаешь, когда шарахнет молния? – спросил Иван Демидович, в глазах его загорелись весёлые искорки.

– Это точно. Нет, один раз шарахнула, когда я Мартина встретила. Эффект был не менее сильный, чем от молнии, а, может, даже и больше.

– Мартин… Мартин… Только и слышу от тебя. Ну что ж, давай выпьем за него, что ли? – предложил Иван Демидович.

– А давай. Я всё равно грудью не кормлю, – согласилась Яна. Ее дочке, Евочке, к тому времени исполнилось шесть месяцев.

– Чин-чин! – поднял пластиковый стаканчик Иван Демидович.

– А что здесь происходит?! В чем дело?! Вы чего тут расселись-то на нашей могиле?! – раздался вдруг разгневанный мужской голос.

Головко обернулся.

– Да нам ваша могила совсем не нужна! Мы тут просто день рождения празднуем, – совершенно искренне ответил Иван Демидович, вставая со скамейки, широко разводя руки и улыбаясь. – А хотите, я вам стихи почитаю?

– Я вот вижу, что ты женщина состоятельная. – Старая цыганка в пёстрой одежде окинула взглядом худую высокую Яну, которая понуро сидела на затёртой скамейке в «обезьяннике».

– Я? Ну да, не из бедных, – хлюпнула носом Яна. Ее красивое коралловое платье на бретельках из-за грязи выглядело как подпорченный абрикос, а со спины оно еще было и рваное, словно надкусанное.

– Свободу мне, свободу! – пропел оперным голосом Иван Демидович, который был не только потрёпанным, но еще и избитым. Распухший нос, ссадина на щеке и фингал под глазом делали его облик весьма колоритным.

– Вот это голос! – Цыганка переключила свое внимание на Головко. – Прямо как у священника!

– Он актёр, голос у него, действительно, поставленный, – откликнулась Яна.

– Видный мужчина. – Цыганка еще раз окинула Ивана Демидовича цепким взглядом. – Чувствуется порода. Кто же это вас так отметелил?

– Нашлись божьи люди, – ответил Иван Демидович.

Цыганка, улыбаясь во весь свой фарфор, взяла руку Яны и уставилась на ее ладонь.

– У меня наличных нет, всё на карте, и вещи забрали, – сразу же предупредила ее Яна.

– Я из профессионального любопытства, – не отдавала ей руку цыганка. – Вот это линия жизни! Редко такую вижу.

– Она вообще редкая женщина, – хихикнул Иван Демидович.

– Вся ладонь исчерчена. Такое впечатление, что просто ни дня без событий! Поразительно! Линия любви, линия любви… Что с ней? Почему она напоминает самую страшную молнию на небе в судную ночь?

– Вы сейчас меня пугаете, – вздрогнула Яна.

– Правда ваша, – кивнул Иван Демидович. – Жизнь Яны – сплошная карусель.

– А вот тут пульсирующая точка. – Цыганка нажала на ладонь, и Яна вскрикнула. – Любовь твоя… единственная, – пояснила гадалка.

– Мы будем вместе? – спросила Яна.

Цыганка стрельнула глазами в сторону Ивана Демидовича.

– Больная точка у тебя, голубка!

– Подтверждаю! Ни разу не видел больше препятствий у людей на пути друг к другу. А вот у меня всё легко по жизни складывалось, – похвастался Иван Демидович.

– Это ты думаешь, что у тебя всё легко. На самом деле это не так, живёшь в самообмане. Но вот судьба этой женщины меня больше волнует, – качнула серьгами старая цыганка. – Не совпадает твоя линия любви с твоей любовью. Не соединены они. А другой любви в жизни не вижу. Двое детей у тебя.

– Верно. Как же это не соединены? Как же так? Что, совсем? – испугалась Яна.

– А я думал, что ты уже смирилась с жизнью с князем. Чего ты так всполошилась? И так понятно, что не быть вам вместе. Цыганка только что это подтвердила, – потрогал бланш под глазом Иван Демидович.