Надежда Зорина - Коллекционер желаний

Я не знаю, в какой момент это произошло. Наверное, на несколько секунд я потеряла сознание и потому что-то тут пропустила, воспринимала события с опозданием на эти несколько секунд. Он нависал, нависал надо мной со своей детской, наивной улыбкой на детски наивных чуть припухших губах и с огромным тесаком в руке, мягкой, нежной, наивно-детской руке.

Не знаю почему, но я не испугалась. Не знаю почему, но это меня спасло.

Нет, потом я узнала, почему спасло. Он мне все объяснил. Больше всего на свете он ненавидел страх – страх в глазах, чьих бы то ни было глазах. Я уже пятая девушка, которую он заманивал в свое логово, логово истребителя страха. Этот страх в глазах преследовал его всю жизнь, с самого рождения. Он появился на свет с его двойником – у Павла был брат-близнец. Только двойник этот, его зеркальное отражение, – отчаянный трус, гнусный слабак, взгляд его – ненавистный взгляд овцы, преданной на заклание. Господи, господи, как он его ненавидел, этого своего братца! Он готов был его убить, чтобы навсегда истребить этот страх в глазах, изжить его навек. А пока… Он тренировался на кошках, то бишь на девушках. Но я первая не испугалась, у меня первой в глазах он не увидел этого страха.

На каникулы домой я не уехала. Все лето мы были вместе. И еще два года. А знаешь, чем мы занимались эти два года?

– Понятно, чем. Любили друг друга, – мрачно произнес Женя.

– Дурачок! Ревнивый дурачок! Никакой любви между нами не было.

– Сама же сказала, что влюбилась в него с первого взгляда.

– Именно что влюбилась – влюбленность и любовь вещи разные – и именно с первого взгляда. Дальше этого взгляда дело не пошло. А Павел даже и мимолетной влюбленности ко мне не испытал. Но мы были… как бы это лучше выразиться? Духовными близнецами, что ли? Да, наверное, так. Мы понимали друг друга даже лучше, чем самих себя, и хотели одного и того же.

– Чего же вы хотели?

– Чего? Выхода за черту. К тому моменту, как мы с Пашей познакомились, он только нащупывал свою колею, это его убийство страха не что иное, как просто поиск себя, своей сути, слепой, неопределившийся поиск. Я вообще еще и не начинала искать, только постоянно ощущала какое-то неудовлетворение. Меня бесила и я сама, и окружающие – и жизнь в целом. Друг без друга, возможно, мы бы себя вообще никогда не нашли. Хотя, как знать? Паша, может, и нашел бы. Во всяком случае, потом, без меня, он прекрасно развился, создал эту киллерскую «фирму», в которой мы с тобой и работали. Помнишь наши золотые денечки? – Нинель улыбнулась и похлопала Женю по щеке. – Ну вот. А тогда…

Не могу сказать сейчас, кому принадлежала первоначальная идея – может, Павлу, может, мне. Скорее всего ему, хотя идея-то чисто женская. План оформился в первый же вечер. Суть состояла вот в чем: работать теперь мы будем в паре и не просто изгонять какой-то там страх, а убивать ради денег. Я знакомлюсь с каким-нибудь холостым богатеньким Буратино, закручиваю с ним любовь, довожу его до того, что он от страсти уже на стенки лезет, без меня даже в сортир не ходит, готов душу дьяволу отдать, лишь бы поцеловать родинку у меня на плече. А тем временем узнаю, где у него тумбочка, из которой он берет на свою богатенькую буратинскую жизнь, и чем эта тумбочка располагает, делаю слепок золотого ключика от его квартирки и вообще подготавливаю плацдарм. И однажды ночью, когда влюбленные, то бишь я и Буратино, насытившись друг другом, крепко спят в своей постельке, в дом пробирается вор и душегуб, то бишь Пашенька, мочит спящего ловеласа своим верным стальным товарищем, обчищает несчастного до нитки, так чтобы наследники, если таковые имеются, не слишком радовались, и уводит в ночь очаровательную свою партнершу.

Жидковата сценка, хочешь сказать? Ну конечно, по сравнению с тем, что мы с тобой отчебучивали, – это младенчество. Но ведь мы тогда и были младенцами, только-только начинали. Кстати сказать, все проходило успешно. Один только раз за два года чуть было не залетели – бывшая буратинина жена не вовремя решила вернуться, но в конце концов все обошлось.

Ну, а потом я закончила университет и уехала домой. Отношения между нами как-то сами собой закончились. Мы просто расстались и все. Без прощального поцелуя, без слез, без заламывания рук, без обещаний: «Мы еще обязательно встретимся, мы еще провернем с тобой не одно дельце». Он остался в Москве, а я уехала в наш город, включилась в обычную жизнь, без выхода за черту. Да в общем я устала, пресытилась, захотелось пожить спокойно.