Яна Темиз - Сад камней

– Куда?! Какие три дня?

– К… русским, к Марии то есть! – зачастил Нихат. – Они через три дня уезжают, кажется…

Кажется тебе! Наверняка и точное время знаешь. Кемалю стало смешно: Нихат торопился так, как будто за три оставшихся дня не добежит до дома, который уже видно на углу.

– Мария-то твоя здесь при чем? Понятно, что ты про нее все время думаешь, но…

– Так именно поэтому! Думаю, да! И сейчас, как мы сюда повернули – да, тоже думал! И поэтому и вспомнил, так что нечего мне!..

– Да ты можешь толком-то?!

– Могу. Сейчас все поймете, некогда объяснять, пришли уже.

Вот мальчишка! Не упустил случая покрасоваться, а? Некогда ему объяснять!

Кемаль здоровался с сидевшими на террасе за поздним ужином и настороженно поднявшимися русскими. Все как тогда, десять, нет, уже одиннадцать дней назад: рыба на тарелках, догорающий мангал, остатки салатов и бутылки на столе, улыбчивые и приятные женщины, кружащие под ногами кошки, веселый мальчишка-непоседа, с воплями носящийся вокруг.

«А у нас будет девочка. Откуда она может знать? Просто ей так хочется, феминистке, вот и выдумывает! И какая, в сущности, разница?»

Нихат на правах уже более близкого, чем Кемаль, знакомца, пожимал руки мужчинам, и весь его вид говорил: да, я молодец, и сейчас я вам докажу!

Еще и время тянет: усаживается за стол, отказывается от еды и вина, потом от фруктов и кофе. Конечно, ему неприятно, что он что-то не так сделал, заслужил, по его понятиям, выговор или что-то вроде того – и что теперь? Ну, признал бы: да, спешил, не подписал образец… нет, минуточку! Он говорит, что не посылал слюну, только волосы. Об этом-то он вряд ли будет лгать? Что парень твердит, что все подписал, это одно, это можно понять, а вот что не посылал слюну вообще… черт!

– Ты уверен, что не посылал слюну? На жвачке? – тихо спросил он по-турецки.

– На какой еще жвачке?! Не давал я ее никому! Неразбериха там, сами говорите! – и, недовольный тем, что его отвлекают, Нихат снова перешел на английский: – Мария, у нас к вам последняя просьба. Опять насчет убийства. Я хотел бы вас попросить…

– Так вы же забрали убийцу, разве нет? – спросил муж Марии. – Мы все были в шоке: жили тут, оказывается, рядом с преступником!

А ведь, похоже, никакой жвачки он, и правда, не посылал.

И это означает… ну, думай же – что?!

Кемаль мысленно представил себе свой кабинет и постарался вспомнить весь разговор с криминалистом. Нихат (что у него может быть здесь такого важного?) разберется сам, и Кемаль едва слушал его, пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях.

Значит так: мужской образец слюны на кусочке жвачки, взявшийся неизвестно откуда, так? И какой-то еще образец – волос, из присланных Нихатом, а для лаборатории Кемалем, с просьбой сделать все срочно и еще срочнее… эти два образца вдруг дают совпадение по ДНК, из чего эксперт делает вывод, что Кемаль прислал и тот, второй. А если слюну Нихат не посылал… откуда она могла взяться, а?

– Да, мы… его забрали и пока еще подозреваем, но у нас есть один вопрос, и только вы или Мария можете нам помочь, – продолжал гнуть что-то свое Нихат, отвлекая Кемаля от рассуждений.

– Я? Да меня вообще тогда еще не было! А моя жена…

– Нет, Мария все рассказала, дело не в ней и не в вас. Я хотел бы задать вопрос вашему сыну, но без вас… сами понимаете. И переводить, и просто… ну, чтобы он согласился ответить.

Образец слюны мог взяться из другого дела, так? Нихат ведь, в сущности, прост и понятен, хоть сейчас и затеял какую-то свою игру… но это именно игра – для публики, для женщины, которой он хочет понравиться, но на работе? Легко проверить: есть подозреваемые, у которых он брал волоски, есть ребята из участка, которых он отправлял в Измир… нет, жвачка точно возникла из другого источника.

Была приписана к другому делу, а когда они принялись за волос, его ДНК совпала, так? А они решили, что этого не может быть! Совпадение на сто процентов, как сказал эксперт, но его быть никак не должно.

Конечно, одно дело в Измире, может быть, даже старое какое-нибудь дело, а другое в Дидиме, и никакой связи между этими делами нет и быть не должно…

– А при чем здесь Мишка?! – возмутился между тем муж Марии, и Кемаль снова отвлекся – вот черт!

– Чего, пап? – тут же высунулась из-за угла загорелая мордочка. – Ты сказал «Мишка», я все слышал!

– Ничего, Миш, это папа про меня! Ты давай играй себе, – сообразительный дядя у мальчишки, хоть по-русски, а все понятно: он же Майкл, то есть, значит, тоже Мишка!