Яна Темиз - Сад камней

Черт их всех побери!

И эти поганые цифры, дающие этому типу безукоризненное алиби, и этих борцов, и самого адвоката, и… да всех вообще!

Вот почему, спрашивается, подозреваемый, которому практически предъявлено обвинение в жестоком преднамеренном убийстве, не сообщает сразу, что у него замечательное и неопровержимое алиби?!

Нет, вот вы так смогли бы?

Я бы точно нет – и никто бы не смог!

Вас арестовывают, отводят в участок, надевают наручники (Нихат решил проявить крутизну!), перевозят в мерзкой полицейской машине в Дидим, допрашивают, обыскивают, отводят в камеру… да, пусть не в ту, страшную, камеру, а в чуть более цивилизованную, специально выбранную для этого говоруна, чтобы потом ему не к чему было придраться… словом, с вами все это проделывают, а вы знаете, что ни в чем не виноваты, и можете легко это доказать – и вы молчите?!

Десять дней принимаете миску с подобием еды, ходите отмалчиваться на допросы, не имеете ни душа, ни… да что говорить!

И все десять долгих дней вы молчите?!

Кемаль смотрел на колонку цифр, все еще надеясь, что в ней что-то не так, что алиби это – никакое не алиби, что Нихат, который, нарушив в очередной раз все инструкции, прислал ему этот документ, что-нибудь напутал и прислал не то.

Как бы не так.

Все было на месте: номер машины адвоката, номер и наименование пропускного пункта на автобане и проклятые цифры, означавшие день и час.

Двадцать пять, ноль, восемь, ноль восемь, четырнадцать, тридцать.

Двадцать пятое августа этого года, четырнадцать тридцать, черт его побери!

Он не мог убить Эмель, потому что находился за – сколько? – почти сто километров от места действия. Чуть меньше, чем сто, но это дела не меняло. И ехал он по направлению к Измиру. А через некоторое время проехал обратно, так до Измира и не доехав.

Зачем вы направлялись в Измир? – Не ваше дело.

Почему передумали и вернулись? – Передумал – и вернулся.

Кемаль был абсолютно уверен, что что-то здесь не так, что все это как-то подстроено, он не мог представить себе невиновности Эрмана, он уже мысленно поставил точку в этом деле, когда раздосадованный Нихат позвонил ему и прислал этот столбик цифр.

Прислал с надеждой: вдруг Кемаль, на которого он готов был смотреть как на оракула, все поймет и разгадает в чем хитрость коварного убийцы.

– Я его спрашиваю: а почему же вы не сообщили об этом сразу? А он мне, лениво так: да неохота было, думал, вы сами сообразите проверить. Теперь, говорит, знаю я цену нашей хваленой полиции, до элементарных вещей не могут додуматься. А времени, мол, мне не жаль, у меня отпуск, даже интересно в тюрьме посидеть, понять, каково тут моим клиентам. Представляете, какой гад?!

– А зачем же он тогда говорил, что ждал Эмель на пляже?

– Там он тоже был, но минут десять. В кафе посидел, его хозяин помнит, вроде как, говорит, ждал кого-то, а потом ушел. То есть он с Эмель и не собирался встречаться, по времени так получается. Она ему позвонила-то, когда он уже в пути был. Или собирался в путь. Чертовщина какая-то! Посмотрите, а? А то мне же теперь его через несколько часов выпускать… с извинениями!

Единственное, что пришло Кемалю в голову, это что в машине был не сам Эрман. Да, автоматический турникет при въезде на платную дорогу фиксирует номер машины, но мало ли, кто может быть за рулем.

Но тогда, получается, у адвоката был сообщник? Не бывает сообщников в таких делах, быть этого не может! Разве что его запуганная жена? Но она все время была практически на виду: ее видела в саду носившая вещи Мария, она оказалась на месте убийства почти сразу же, как только услышала крик Айше… так что это исключено.

Интересно, Эрман всегда ездит через автоматические турникеты или на этот раз специально?..

Если только в этот раз, то… что? Ничего! Ничего это не значит – или может значить что угодно. В принципе, можно попросить, чтобы оттуда прислали данные – не такие, где в глазах рябит от цифр и номерных знаков, а только для одной машины, почему бы нет?

Никто же не знает, что я не занимаюсь этим делом официально, позвоню, скажу что-нибудь важное – они и пришлют.

Только, скорее всего, это ничего не даст.

Из машины Эрман несколько раз звонил Эмель. Якобы волновался, что она не пришла на встречу на пляж. Потом, как он и говорил, позвонил жене, она не ответила, потом позвонил еще раз, узнал от нее об убийстве.

Кого он мог отправить вместо себя на собственной машине? Нанять мальчишку на пляже? А что, тоже мысль… хотя, конечно, доверить хорошую дорогую машину кому попало? Да и выдаст же его этот мальчишка, стоит только его отыскать, и Эрман не мог не понимать, что захотим – разыщем, обвиним в угоне, еще в чем-нибудь, все и выяснится. И потом там же наверняка установлены камеры, и всегда есть вероятность, что запись сохранится, а при современном уровне технологий наверняка можно разглядеть водителя, даже если он пронесется на большой скорости.