Виолетта Роман - Поверь мне

Они мне войну объявили. И видит Бог, я избегал ее до последнего. Не хотел лишней крови, и так много дерьма мои парни пережили. Но они покусились на самое дорогое. На то, что трогать нельзя.

Сел в салон, захлопнув дверь. Гаспар был напряжен, не сводил с меня хмурого взгляда.

– Поехали домой.

Рогачев нервничает. Между нами повисает молчание. Я знаю, что терзает его. Страх. Животный, порабощающий. Тот, что на колени ставит и превращает некогда сильного в отребье, в помои. За последний месяц десять смертей наших, и ни одной зацепки. Моя репутация под угрозой, все мое дело висит на волоске. Но мне пох*й на все сейчас, потому что ее нет рядом.

По дороге делаю пару звонков. Пытаюсь пробить через оставшиеся каналы, что случилось с товаром. Обещают перезвонить, но когда вызов прекращается, и экран мобильного темнеет, я понимаю, что никто не наберет. И даже не попытается узнать. Они все напуганы. Трусливые шакалы разбегаются по норкам, потому что сейчас связываться со мной, все равно что нарисовать красным у себя на лбу.

Гаспар останавливается у ворот.

– В десять собирай всех в клубе. Есть новости для пацанов.

Рогачев кивает и газует, оставляя после себя шлейф выхлопных газов и запах жженой резины. Поправив куртку, захожу в ворота, а в следующую секунду, словно из ниоткуда на меня налетает стая в черном.

– Лежать! Работает спецназ! – раздается над головой. Меня толкают в спину. От первого удара уворачиваюсь, но уже спустя мгновение в голову прилетает более сильный, и я падаю прямо на асфальт. Они наваливаются. Какой-то ублюдок ставит берцы мне на висок.

Напротив глаз появляются черные лаковые туфли. Я не могу вдохнуть, не могу повернуться хотя бы так, чтобы унять дикое давление на скулу.

Владелец туфель присаживается на корточки, и сейчас я могу видеть его лицо.

– Шторм, что ж ты подводишь меня…– кривая улыбка Дробина вызывает стойкий рвотный рефлекс. Из всех возможных ментов этот самый п*скудный. И если он забрался ко мне в дом, да еще с толпой своих космонавтов – дело дрянь.

– Потише будь, Марк, – хриплю, потому что легкие горят от нехватки кислорода. – Осади своих волчар.

Дробин напряженно всматривается в мое лицо. По прошествии нескольких секунд, наконец-то, делает знак своей своре отойти. Тут же с тела пропадает груз. Меня больше не прижимает к земле. Встряхнув головой, принимаю сидячее положение.

Он наклоняется. Делает знак своим отойти.

– Что творишь, Дробин? Котелок закипел? Или давно от генерала не отхватывал? – провожу по ушибленной скуле ладонью, замечаю следы крови на руке.

Дробин смотрит волком, явно получил команду «рвать».

– Разговора между нами больше никакого не будет с тобой, падаль ты бандитская. В твоем доме обыск…

Я молчу. Дробин сплевывает в сторону, возвращая ко мне презрительный взгляд.

– Ну что, не ожидал? Не успел зарыть?

Он совсем ох*рел. Мало того, что вторгся в мой дом, натравил своих псов, так еще и предъявы пустые бросает.

– Кого зарыть? Ты выражайся точней.

– Девочку свою зарыть не успел? Олю.

Он поднимается, отходит на шаг, наблюдая за реакцией. А я как пришибленный, оглушенный после взрыва. Сижу и пялюсь на эту мразь, не веря ни одному гнилому слову. Не хочу верить, но, бл*ть, сердце чует, что мусор прав.

– Чего?!

Он ухмыляется.

– На заднем дворе найден труп Ольги Данилюк. Гнида ты бандитская, мало того что девчонку молодую втянул во все это дерьмо, так еще и убил ее.

Глухотой накрывает. В ушах звон, а в глазах пульсирует пятнами темными.

Подрываюсь с земли. Руки за спиной, меня пытаются держать. Гребу по полной, чувствуя как внутри разрывает все на части.

– Оля-я-я! Оля! – реву не своим голосом. Менты наваливаются толпой. Я падаю на землю, но мне пох*й на них. Ничего в этом мире не остановит сейчас. Ползу, пытаясь скинуть с себя груз. Чьи-то голоса над головой – много голосов. Ничего не слышу, не понимаю. Взглядом в задний двор впиваюсь, где толпа собралась.

– Оставьте его. Пусть посмотрит, – произносит довольно Дробин и тут же руки, удерживающие меня, исчезают.

Я несусь на задний двор. Там несколько ментов, они что- то поднимают с земли и раскладывают по пакетам. Провожу напряженным взглядом по территории двора, а когда вижу накрытое белой тканью тело, лежащее у беседки, воздуха не хватает. Срываюсь к ней, рухнув на колени. Твою мать! Это просто идиотский сон, это не может быть правдой! Только не она! Только не Оля!

Лица ее не вижу, только волосы ее распушенные, лежащие веером на грязной земле. Руками по тряпке вожу, чувствуя, что просто не хватает сил поднять покрывало и посмотреть. Я долбанный трус, но я не могу это сделать. Не могу!!!