Александр Михан - Ловец призраков – 4

Афанасий внезапно перестал петь и замолчал: это не осталось не замеченным Дороховым. Они одновременно уставились на странное чёрное облако, появившееся буквально из ниоткуда. Оно было настолько необычным, что своими очертаниями больше напоминало голову с рогами и огромными глазищами, которые медленно открывались и закрывались, словно внимательно рассматривали всё, что им попадалось по пути.

– К грозе? – после длительного молчания произнес капитан.

– К смерти, однако. Плохой знак, духи ночи пришли за нами. Они пришли за мной и за тобой, капитана, и сильно хотят забрать нас к себе…

– Нас с тобой забрать, говоришь? Интересно, чем это мы им так насолили, чтобы тёмные силы лично прислали гонцов?

Афанасий сделал ещё одну глубокую затяжку и задержал на несколько секунд дыхание, плотно закрыв и без того кажущиеся закрытыми глаза. Табачный дым начал медленно появляться у него из носа, словно пар из медного чайника, а сам охотник скрестил в причудливой форме пальцы на левой руке.

– Эти духи не боятся железа. Их пулей не возьмёшь, однако.

– Ну что ты такое удумал, Афанасий? Где это видано, чтобы человек пули не боялся?

Старый охотник потоптался на месте, снял с пояса старинный нож, словно собирался им нанести невидимому врагу смертельную рану, и заговорщически прошептал:

– Это не человека, капитана. Это дух смерти, однако…

Глава 3

После полуночи Афанасий, одетый не в гимнастерку, а в свою привычную для охоты одежду, и с небрежно наброшенной на плечи шкурой медведя, добытого в незапамятные времена, заглянул к капитану в палатку.

– Пора, однако. Духи ночи уже в пути… – якут сделал глубокую затяжку из трубки и наполнил дымом и без того спёртый воздух в этом импровизированном шалаше.

Дорохов закашлялся и сразу открыл глаза, словно и не спал вовсе. Покрутив перед собой правой рукой с надетой на неё кожаной перчаткой, пробормотал:

«Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Если войти в нее во второй раз, это уже будет совершенно другая река».

Афанасий не стал дожидаться, пока Дорохов закончит свои умозаключения, только лишь покачал головой, поправил за спиной колчан со стрелами и, опираясь, как на трость, на сделанный им днём лук, быстро растворился в темноте.

Дорохов уже не первый раз видел Афанасия в таком виде и знал, что с луком и стрелами старик управляется ничуть не хуже, чем с ружьем. И, если охотник посчитал нужным взять с собой сегодня ночью такое оружие, значит, на то у него были свои причины. Хотя сам капитан, в отличие от Афанасия, никогда не расставался с пистолетами, коих у него всегда было с собой два: один – штатный ТТ в кобуре, другой – браунинг, размером с ладонь, в хитроумном креплении, в рукаве. Как карта джокер, которую он мог в любой момент внезапно выбросить на стол и, тем самым, спутать все планы противника.

Двое мужчин молча шли по минному полю, вообще никак не заботясь о своей безопасности. Путь им указывали не совсем простые попутчики. Около дюжины призраков солдат и ещё столько же охотников с длинными светящимися копьями одновременно прокладывали несколько троп в направлении леса, по которым, след в след, ступали эти двое, даже не задумываясь о том, что эта дорога для них могла быть дорогой в один конец. Мин здесь было столько, что даже опытным сапёрам приходилось несладко: солдаты отступающих частей вермахта щедро усеяли ими буквально всё вокруг.

Глава 4

Дюжина крепких солдат, вооружённых с головы до ног, в маскировочных халатах и с огромным количеством ящиков, уже несколько дней выполняла странные приказы. То воду из заброшенного родника брали для анализа, то старинное кладбище изучали вплоть до знаков на могилах давно умерших людей, то шли в самую глухую деревню и несколько часов проводили в разрушенной церкви, делая замеры электромагнитного излучения хитроумным прибором.

Профессиональные диверсанты впервые столкнулись с таким заданием, и, хотя приказы не обсуждались, но они без особого энтузиазма слушали своего нового командира, который совершенно не подходил на эту роль. Под два метра ростом, с громоподобным голосом и генеральскими замашками, этот человек раздражал не только солдат, но и их непосредственных руководителей за линией фронта, когда связывался с ними по рации и настойчиво требовал ещё больше времени для положительного завершения миссии. Он был совершенно не удовлетворен теми результатами, на которые рассчитывал.