Сабина Тислер - Забирая дыхание

Он даже не помнил, кто из них первым начал раздеваться.

Словно легкий ветерок ласкал его обнаженное тело и в конце концов свел его с ума настолько, что Матиас даже забыл об опасности того, что их кто-то увидит.

И тогда он вошел в нее.

Так вот, значит, как это бывает… Больше и полнее, чем когда он сам себя удовлетворял. Он руководил всем, определял ритм и чувствовал себя всесильным. Сейчас ему было все равно, пусть даже весь мир станет свидетелем этой невероятной ситуации!

Тильда шумно задышала. Матиас прижал ее к мягкой подстриженной траве, и вдруг — он оказался совершенно не готов к этому! — все закончилось. Он затих и почувствовал, как Тильда вздрагивает, но ему было уже все равно. В голове билась одна мысль: «Я знаю правила игры. Добро пожаловать в клуб!»

— Все в порядке? — спросила она тихо, и он кивнул.

Какое-то время никто из них не произносил ни слова, потому что каждый немного стыдился себя.

В конце концов она прервала молчание:

— Я бы хотела позвонить тебе. Можно?

Он снова кивнул, но не понял, увидела ли она это.

Они оделись. Ему хотелось обнять Тильду и заснуть рядом с ней на траве, но ситуация изменилась. Разумнее было исчезнуть отсюда как можно быстрее. Он сожалел об этом, но ничего ей не сказал.

Слегка испуганные — не видно ли по их внешнему виду того, что только что произошло? — они пошли назад к замку. Когда они добрались до места праздника, там было еще немного гостей, а музыканты играли медленные, печальные мелодии. «Такие, чтобы гости поскорее ушли, — подумал Матиас. — У них уже тоже нет сил».

Он посмотрел на часы. Было половина второго ночи.

— Значит, до завтра, — прошептала Тильда. — Я иду спать.

Она поцеловала его в щеку беглым сухим поцелуем и исчезла между темными деревьями.

Его матери нигде не было видно. Вероятно, она уже давно спала. Но Матиас знал, что не уснет, и пошел в холл.

Слева от большого портала перед входом в салон находился бар. Вокруг никого не было, последние гости оставались в парке. Он взял бутылку коньяка и бокал с полки, щедро налил и медленно начал пить.

Матиас чувствовал себя великолепно и громко разговаривал сам с собой. Он превозносил себя до небес и самыми высокопарными словами описывал свое будущее.

В четыре часа утра он попытался закрыть бутылку, что ему, однако, не удалось. Он сполз с высокого табурета в баре и хотел пойти в свою комнату, но не смог вспомнить, где она находится.

Тогда он, совершенно пьяный, улегся в кресло и заснул, как сытый младенец.

Два месяца он не думал о Тильде и не скучал по ней. Она пробудила в нем интерес к жизни, но больше баронесса Тильда фон Дорнвальд в его мыслях и повседневной жизни не появлялась.

Однажды утром в четверть одиннадцатого Генриетте позвонили из бюро фон Дорнвальдов.

Генриетта была еще в утреннем халате, и у нее возникло нехорошее предчувствие, когда она услышала подчеркнуто холодный голос секретарши:

— Я бы хотела соединить вас с баронессой Ингеборг фон Дорнвальд.

— Да, пожалуйста.

Генриетта даже рассердилась на себя из-за того, что нервничает.

— Моя дорогая, я вас приветствую! — начала мать Тильды. — Как у вас дела, все в порядке?

— Да, в порядке. Спасибо за беспокойство.

Генриетта чувствовала себя тревожно. Она буквально ощущала надвигающееся несчастье.

— Извините, но я не буду утомлять вас длинными предисловиями и сразу же перейду in medias res [4] Прямо к делу (лат.). , поскольку вопрос, который я хотела бы с вами обсудить, не терпит отлагательства.

— Пожалуйста, говорите, — перебила ее Генриетта, и нехорошее предчувствие стало еще сильнее.

— Моя дочь Тильда беременна, и виновник — ваш сын Матиас.

Она сказала «виновник», а не «отец», она также не сказала «она беременна от вашего сына Матиаса» — нет, она уже сейчас давала всему оценку, поливала все грязью, и Генриетта почувствовала, как ее охватывает гнев.

— Я даже представить себе такого не могу, — ответила она, и эта фраза полностью соответствовала действительности. Представить своего сына с какой-то женщиной в постели было для нее совершенно невозможно. Когда она пыталась думать об этом, ей становилось противно до дрожи, это было отвратительно. А теперь эта баронесса фон Дорнвальд утверждает такие немыслимые вещи.

Ингеборг, словно угадав мысли Генриетты, с насмешкой ответила:

— Вполне вероятно, что вы не можете себе это представить, однако это правда. У них был контакт — если мне будет позволено выразиться столь банально! — на празднике в Бург Лундене. У моей дочери это было в первый раз. Похоже, у них обоих никакого опыта не было, но в любом случае это произошло. Три дня назад мы были у врача. Она на третьем месяце беременности.