Владимир Вычугжанин - Расстрел в песочнице (сборник)

А потом, в притонах, заливался соловьем: «Вот, я приехал с Таджикистана, меня направила группировка! Почему мне не верят, вот я им отчитаюсь, что я передал наркотики! И чтоб меня не хлопнули , пусть разбираются с ними !»

Те , рузаевские, узнали, что он тут разнюхивает – с диктофоном ходит! Принимают решение: хлопнуть его. Труп надо куда-то девать. Они вывозят тело на территорию Пензенской области. Искать-то будут в Мордовии! Убивают его в Мордовии, вывозят в Пензенскую область. Здесь прикапывают, а весной его находят.

Один билетик автобусный, а столько поведал! Погибший ездил по Рузаевке и там засветился в притонах. Устанавливаем, кто убил, где убил и куда вывезли. А кто убитый? Кто он такой?

Созвонился с Таджикистаном – оттуда фотографию прислали. «Соловей» оказался неоднократно ранее судимым. Его там никто не ищет, тоже особо никому не нужен. Если бы не нашел его след – так бы и остался неизвестным. Тут все закрепляем: как совершили, как задержали.

Не все в Рузаевке довольны нашими действиями. Я настаиваю на обыске у главного подозреваемого – Сархата. Именно он, по нашим сведениям – организатор многих преступлений, в том числе и убийства. Следователю говорю: «Как же так – от нас требуют раскрытия, а ты не даешь постановления? Обыск произведем и задержим на трое суток».

Неожиданный отголосок нашей активности. Мне звонят из Иссы: пришел гражданин с повинной, что десятилетней давности убийство совершил. И закопал труп тоже на нашей территории. Это преступление не было до сих пор раскрыто, и здесь вообще анекдот приключился.

Приходит уголовник к участковому с признанием: застрелил одного 10 лет назад, вывезли и закопали в Пензенской области. Объясняет – где. «Ты, – говорит он участковому, – езжай в Иссинский район!»

А почему уголовник с признанием пошел? – его избил подельник. Бил и приговаривал: я сам сяду и тебя посажу!

Тот, запуганный, пришел, и хорошо, что там оперативник заинтересовался. Хоть догадался позвонить: у вас есть такой факт, закопанный был? Действительно, в свое время работали, но дело «повисло». Серия следственных действий – и готовый материал отправили в Мордовию. Вот так, попутно, раскрыто было еще одно убийство.

Что поразило, когда делал обыск у главного подозреваемого? Во дворе у него фонтанчик, пруд Сархат соорудил. У него рабочие трудились. Заходил в погреб к нему, спрашиваю: «А куда соленья, варенья – то столько?»

– Слюшай, дарагой, – говорит, – а вот ты захочешь – приезжай, пожалуйста, мы тебя встретим, стол накроем!

– Вот как?

– А у меня – все известные люди гостят!

У него действительно пировали все воры «в законе», вся преступная Мордовия. Он накрывал столы, они гуляли. Потом в выходные – высокое начальство – вот так они чередовались! Говорит: «А что ты обыск у меня хочешь делать? У меня уже с УБОПа много раз искали!»

– Я должен произвести!

– Зачем? Прошу, забудь все это, угощайся! – говорит. – Не надо – пусть, кому надо, тот ездит!

Так и не нашли против Сархата веских улик. Пусть на совести местного начальства будут помехи в нашем расследовании. Бог им судья! По большому счету, непростительно быть таким равнодушным.

В Сердобске был такой преступный «авторитет» – Карась. Он «смотрящим» там был. Вдруг пропал, почти сразу после освобождения. Пока срок отбывал, его место «смотрящего» занял другой бандит. У них за большой пирог борьба началась.

Не успел погулять на свободе Карась. У него машина, «десятка» новая, он с охраной. И пропал – нету! А я до этого несколько раз был в Сердобске – тоже из-за убийств. Начальник криминальной милиции Соколовский говорит: «Наверное, Карася утопили в этом пруду. Был у меня с утра пастух. Он гнал коров, а коровы, сбились в кучу, встали и мычат – они на кровь очень реагируют!».

Как охотник, знаю: если лиса недавно утащила курицу в нору, то коровы при подходе мычат – так они крови боятся.

Подходим к упомянутому водоему. Крутой обрыв, пруд загороженный, следы были, но дождь начался! Когда я приехал, следов уже не было. А они вели туда, в пруд. Машина и «авторитет» там вроде. Попросил водолазов в помощь. Очень глубокий пруд!

Тонкость: у водолаза веревка служит для сигналов. Сообщения передают, дергая веревку. Машину обнаружили. Там очень глубоко и очень темно.

– Зацепи за машину, ее вытащи! – говорю водолазу. – Если труп там – дверь не открывай!

Он спустился опять, подергал, вытаскивают, а на веревке – только труп! Я водолаза потом упрекнул: чего, мол, ты не так, как я просил, сделал?