Максим Мартынов - побудьте понятым

– Мам, привет, ты в гости? А чего не к сестрёнке? У меня бардак. Пожар, мама. И Вася мой сгорел. Я к тебе хочу, мама… Мам, привет, ты в гости?..

Следующую неделю Шевцова не появлялась на работе, хоронила Васю, отходила от горя, а когда появилась, её никто не узнал. Пустой взгляд, немое лицо, односложные ответы на любые вопросы.

Пожарные установили, что очаг находился в баке машины, по факту поджога отказали в возбуждении дела. Случается, сказали. Лишь через полгода Лёха заметил у Шевцовой признаки прежнего веселья и оптимизма.

Лёха очень рад Шевцовой, но и смущён одновременно. С ходу выпаливает:

– Вы простите меня, Мария Николаевна, я, наверно, был тогда не прав.

– Наверно… Да. Ничего, Лёха! Привет, Лёха. Обсудим, Лёха. Всё, что ни делается, к лучшему. Как сам-то?

– Нормально. Трое вот уже детей, работаем. Работали…

– Работали?

– Уволили меня. Верховного мало хвалю.

– И Киру уволили?

– Ну пока нет. Она в декрете ещё. Но муж и жена, как говорится. Она же за мной в ДЮЦ пришла. Директор сразу сказал, пусть ищет работу тоже.

– Мудааак. Ну а что же Верховного не хвалишь?

– Да был у нас уже культ, и не один. Зачем опять? Да и не за что. Хвалить за то, что нужно хвалить, как-то…

– Эх, Лёха, всё такой же наивный. Стержня в тебе нет.

– Мария Николаевна, как же с вами душевно всегда. Вот знаете, каждый декабрь вас вспоминаю, желаю там всего. Писать-звонить боюсь, а так вот заочно всегда охота с вами поговорить, да просто помолчать рядом. Уютная вы, Мария Николаевна. Рад я вас видеть среди этой неадекватности. Как в старые добрые.

– Это хорошо, я тоже рада. Признаться, давно с тобой хотела встретиться, да по душам. После того-самого суда, помнишь? Да не бойся, я ж не обидчивая. Сначала прямо закопать тебя хотелось, теперь отошла уже. Так что. Чаю хочешь?

– Это да, холодно у вас.

– Согреешься. Вась, принеси нам с Лёхой. – сказала Шевцова стоящему рядом сотруднику. – Да не супься. С сахаром. Коньяка может, для согрева? – опять к Лёхе.

– Да я не пью.

– До сих пор? Это молодец. Вот здесь чувствую стержень. Стой на своём. Хотя карьера бы по-другому пошла, застолье многое решает. А к нам-то какими?

– За репост.

– Мм, понятно, наши сумасшедшие и не за такое скоро начнут.

– Да не я. Меня понятым привлекли, а я отказался.

– Отказался? А вот это ирония. Верховного не хвалишь, понятым не хочешь. Почему кстати?

– Так свобода слова же вроде. Зачем за репосты?

– Ох, Лёшка, наивный, – засмеялась Шевцова. – хотя понимаю тебя, я бы тоже не пошла. Теперь бы как-то решить, что делать с тобой.

– Ну отпустить…

– Это понятно, но как? Ты же понимаешь – на любую бумажку должна быть промокашка. А может, подпишешь? Не тебя же судят.

– Не могу, МарьНиколаевна. Это хороший человек, я его знаю, никакой он не экстремист, чтобы судить его.

– Это ты правильно, за своих нужно стоять, правда же? – ухмыльнулась Шевцова.

– МарьНиколаевна…

– Да ладно, ладно. Поняла тебя. Подумаю, пережди ночь здесь.

Лёха напрягся:

– За ночь и сдохнуть можно, вам ли не знать.

– Не боись, не сдохнешь. Инагента вон, тоже боялись, что сдохнет. Ничего, сидит себе уже какой год, чай пьёт. Чай-то тебе так и не принесли. Ух, Вася. Жди, в общем.

Шевцова вышла из кабинета, а Лёха так и не дождался чая. Его отвели обратно в холодную камеру.

Хороший человек, МарьНиколаевна, столько лет прошло, столько выпало на неё, из-за Лёхи в том числе наверняка, а она не меняется. Вот кому памятник. Слова человек. Самый светлый человек в системе. Вот только что она делала в РОВД в кабинете заместителя, и где был сам заместитель?

Лёха смотрел на утопленниц, украдкой сравнивая все предыдущие, которые видел. Глыба ходил вокруг столов и объяснял:

– Этот труп – причина смерти – утопление. Случился сердечный приступ, она потеряла сознание, упала и ударилась головой о край ванны, затем захлебнулась.

– И? – спросил Лёха.

– Вторая – причина смерти – утопление. Случился сердечный приступ, она потеряла сознание, упала и ударилась головой о край ванны, затем захлебнулась.

– И?

– И пенсионер. От старости.

Лёха ждал от Глыбы продолжения, но тот курил и заполнял бумажки.

– Понятно, – буркнул Лёха.

– Вы бы поменьше задумывались в этом бессмысленном мире… А иначе нервы, несварение, алкоголизм, – вдруг откликнулся Глыба.

Лёха оживился. Наконец-то с ним заговорили не о конкретных причинах-следствиях.

– Ну как же не задумываться? Для чего-то эти парные случаи существуют? Для чего? Вам не охота понять? Они же точь-в-точь повторяются!