Елена Дорош - Крест Шарлотты

Лиге никогда не нравилось ее имя. Как вы лодку назовете, так она и поплывет. Когда семья из-за работы отца перебралась в Петербург, в школе долго переспрашивали:

– Лига? Так и писать?

Даже продвинутая директор и та поучительным тоном заметила, что, выбирая ребенку имя, мы выбираем ему судьбу. Вот почему бы не назвать девочку Верой, Надеждой или Любовью? Папа покивал и не стал объяснять, что на латышском это будет – Тициба, Цериба и Милестиба. Неплохо для девочки?

Одноклассники тоже долго не могли привыкнуть к ее имени. Иногда стебались. Лига? Футбольная или хоккейная? На высшую не тянешь! Наверное, поселковая! Поселковая Лига! Или нет! Подъездная! Лига тощих подъездных кошек! И так далее.

Лига расстраивалась, конечно, но старалась прятать свою обиду, иначе задразнили бы окончательно. Так было всегда. Ее дразнили – она отмалчивалась, ее обижали – она терпела.

Старшая сестра, конечно, обижала чаще и изобретательнее других. У нее для мямли всегда было приготовлено немало приколов и подколов: одновременно или попеременно в зависимости от настроения.

Когда после окончания школы Инта неожиданно вернулась в Латвию и поступила в колледж, Лига сначала даже вздохнула с облегчением: одним обидчиком меньше. Но очень быстро заскучала. Стокгольмского синдрома у нее, конечно, не было, но связь, которая обычно бывает между близнецами, заставляла чувствовать себя как бы неполной, не целой. Инта, похоже, испытывала то же самое. Они часто звонили друг другу, разговаривая порой часами, и постепенно их отношения, по крайней мере на расстоянии, стали действительно сестринскими. Возможно, они просто повзрослели.

И тут Инта влюбилась в горячего латышского мачо по имени Эдгарс Эглитис, и ее жизнь понеслась совсем в другую сторону. Колледж она немедленно бросила, потому что хотела все время быть с обожаемым возлюбленным, тут же забеременела и, продолжая водить хороводы вокруг своего красавчика, родила. Появление сына не слишком изменило стиль отношений в паре. Инта по-прежнему крутилась то возле, то вокруг Эглитиса, а тот стремился из малюсеньких бизнесменчиков выбиться хотя бы в небольшие, поэтому все время отдавал работе и не торопился узаконить отношения с матерью своего ребенка.

Так продолжалось еще пару лет, пока на горизонте прекрасного принца не замаячила новая принцесса. Та в глаза ему не заглядывала и на цирлах перед ним не ходила. Тоже бизнес-леди, к тому же гораздо круче Эглитиса. Как только Инта заподозрила, что нежный возлюбленный ходит на сторону, она немедленно забеременела второй раз, подключила его родителей, и совместными усилиями они все же затащили свободолюбивого мачо в загс.

Три года все было тихо. По крайней мере, Инте так казалось. Она успокоилась и закружила вокруг теперь уже законного мужа пуще прежнего.

– Двое детей – не шутка! Куда он денется! – довольно смеясь, говорила она.

Лига не была в этом уверена. Она пыталась сказать об этом сестре, но всегда уверенная в своих решениях Инта быстренько заткнула ей рот:

– Вот родишь своих, тогда и поговорим!

На тот момент Лига даже не была замужем, так что, признавая железобетонную правоту сестры, послушно заткнулась, хотя подозревала, что даже двое детей не заставят ловеласа сложить оружие и отказаться от своих привычек.

И точно. Через пару месяцев после их разговора выяснилось, что подлец Эглитис уже год живет с какой-то нимфеткой и даже купил ей колечко с бриллиантом. Как говорится, в лучших традициях!

Инта была в шоке, ужасе, ярости! Сгоряча она запустила в мужа хрустальной пепельницей, подхватила детей и уехала «в деревню к тетке, в глушь, в Саратов», как восклицал бессмертный Фамусов. Так она оказалась в маленькой деревушке под названием Межотне.

Лига считала, что сестре не следовало уезжать. Этим она только развязала «гадскому папе» руки и дала возможность почувствовать вкус настоящей свободы. Однако высказывать свое предположение не стала. Все равно Инта слушать не будет.

Как все верные жены, сестра была уверена, что изменщик прибежит просить прощения, как только останется без детей, обедов, чистых рубашек, постоянной заботы и, конечно, без нее, самой преданной супруги.

За тот месяц, что Инта прожила в Межотне, Эглитис не позвонил ни разу, и этот факт ее страшно напугал. Она вдруг осознала, что любовь и забота ничего не стоят, если мужчина разлюбил. И как она могла быть такой наивной дурой! Служила мужу, как верный пес, решала все проблемы, защищала его права, кормила с ложечки, обхаживала, уверенная, что этим привязала к себе навсегда. А тут такой облом! Система ее жизненных ценностей дала сбой.