Уолтер Мосли - Вниз по реке к морю

Из нижнего ящика своего древнего стола я вытащил две стопки бумаги пастельных оттенков: одна – синяя, другая – розовая. Это был мой способ наметить очертания того, что два расследования могут идти разными курсами, но потом соединиться. Раньше в своей работе я, бывало, использовал и пять различных цветов.

А теперь мне заплатили двести пятьдесят долларов, чтобы я провел восьмичасовой рабочий день, выясняя, есть ли смысл вести эти два расследования. Путь мне был открыт, потому что никто не знал, что я задумал.

Для начала я вытащил из верхнего ящика стола белый лист бумаги и озаглавил его «Общие элементы».

Первый вопрос, актуальный для обоих дел, заключался в том, нужен ли мне напарник.

Я подумал про Глэдстоуна Палмера. Он мой друг – в этом никаких сомнений. Он отправился в Райкерс и обеспечил мне безопасность в одиночке. А когда я надрывался по семьдесят часов в неделю, работая охранником в двух местах одновременно, он одолжил мне денег, чтобы я мог основать собственное детективное агентство, а потом и первых клиентов ко мне направил. А еще Глэд знал, как работает Управление. У него были свои люди в каждом здании и дорожки к каждому капитану, да и к большинству простых солдат Управления полиции Нью-Йорка. Его участие было бы попросту бесценно, а если… если ему удастся помочь мне смыть позор с моего имени, то он, вероятно, и себе откроет дорогу к дальнейшему продвижению по службе.

Однако его сильные стороны одновременно были и слабостями. Он действительно знал всех более-менее значимых игроков и на полицейском поле, и вне его, а значит, он может быть привязан к тем людям, которым мне придется нанести вред. Прибавьте ко всему мою попытку очистить имя предполагаемого убийцы полицейских – и это когда он признается, что спустил курок… это уж точно не будет моему другу на руку.

Другой вариант – патрульный первого класса Генри Торнео. Он родился на Гаити, и его отец когда-то попросил меня помочь ему подготовиться к поступлению на службу. Я сопровождал парня на всех этапах, сам научил его пользоваться компьютером, поэтому Генри получил те навыки, которыми не владели большинство курсантов. А когда он приступил к службе, я наставлял его во всем, начиная с общения с его капитаном и заканчивая работой с системой файлов. И я же объяснил ему, какие законы можно обойти, а какие священны.

Единственное, что от него требовалось, – это никому не раскрывать, что я не просто старый друг его отца.

Генри позволял мне покопаться в базах данных, но взять в напарники на эти два дела совсем молодого, да вдобавок недавно женившегося полицейского – это было слишком.

Больше никто из полицейских на эту роль не подходил, поэтому я позволил себе расширить зону поиска. За годы работы я познакомился с полудюжиной коллег, но ни с кем из них я не общался настолько близко, чтобы полностью довериться в таких серьезных вопросах.

Солнце уже выглянуло из-за здания банка, что находилось через дорогу, когда я подумал о Мэлкворте Фросте. Мэлкворт, больше известный как Мэл, был жестоким преступником.

Мэл много чего наворотил в своей жизни. Он грабил банки, убивал конкурентов, пытал кого-то, подкладывал бомбы и был членом весьма опасных группировок, совершивших некоторые из самых громких грабежей двадцать первого века.

С этим преступным элементом я познакомился, когда ФБР поручило группе городских полицейских прикрыть «дыры» в той сети, что они расставили на банду Байронов. Тед и Франсуа Байроны были прямо-таки виртуозами криминала. Они спланировали и провернули как минимум восемь ограблений банков, в которых взрывали внутренние стены, чтобы добраться до хранилища. И на подобные дела они всегда брали с собой парня, подобного Мэлу, на случай если придется драться.

Дело было в начале четвертого утра в среду в одном из центральных банков на 56-й Западной улице. Я сторожил сливную решетку в боковом подъезде на углу 63-й, так как федералы сказали, что она может стать одним из путей бегства преступников. Я был один, ведь они не предполагали, что кто-то уйдет настолько далеко, и потом, за каждого из головорезов – живого или мертвого – была назначена награда в двадцать пять тысяч.

Я слушал обратный отсчет по защищенной линии, к которой были подключены все участники. А в три ноль девять раздался взрыв. И шестерых из семерых налетчиков тут же повязали, даже стрелять не пришлось. О том, куда подевался седьмой, завязался разговор. А я оставался на посту, потому что такова была моя работа. Я всегда выполнял свою работу до конца – конечно, если на пути не попадалась женщина.