Альбина Нури - Другие хозяева

– Так что пусть Габриэла вам поможет, если сможет.

В ночь перед отъездом в Москву Леле приснился жуткий сон. Настолько реалистичный и страшный, что она проснулась от собственного громкого крика и никак не могла сообразить, где находится.

– Тише, тише, котенок! Все хорошо, я здесь, с тобой, – говорил Миша, прижимая ее к себе и баюкая, как ребенка. – Не бойся.

Он включил ночник, и уютная комната осветилась теплым золотистым светом. Хотя в окружающей обстановке не было ничего пугающего, Леля все никак не могла успокоиться.

– Ты вся дрожишь, – озабоченно проговорил Миша и плотнее укутал девушку одеялом, заботливо обнимая за плечи. – Это был всего-навсего дурной сон. Может, теплого молока тебе принести? Или хочешь какао? Я сварю. – Он знал, что это любимый Лелин напиток.

Ее глубоко тронуло Мишино желание помочь.

«Как сильно я люблю его», – подумала Леля и тут вспомнила, что минуту назад видела, как Миша…

– Господи, до чего же жуткий кошмар! – вырвалось у нее.

– Что тебе снилось? Расскажешь?

«Нельзя никому рассказывать страшные сны! – когда-то говорила мама. – Вытащишь наружу».

Но это суеверия. Кошмарные сны – кривое отражение реальности. Или результат слишком большой порции тяжелой еды на ночь.

– Я видела дом. Большой такой, кирпичный, с верандой. Кажется, была зима, и вокруг – никого. На веранде стояло кресло с высокой спинкой, а в нем кто-то сидел. Какая-то женщина.

– Ты ее знаешь?

– Мне кажется, нет. – Леля задумалась. – Не знаю, вроде бы. И дом незнакомый. Женщина сидела спиной ко мне. Я подошла ближе, хотела позвать, тронуть за плечо, но случайно коснулась ее головы. И тут она… голова отделилась от туловища! Представляешь? Взяла и отвалилась, покатилась по полу! Я закричала, а потом смотрю – голова-то не ее, а… – Она поглядела на Мишу. – Твоя. Это ты там сидел! Я даже одежду твою узнала: куртку, ботинки замшевые, джинсы. Никакой женщины больше не было – только ты!

– Это, наверное, потому что я потерял от тебя голову, – пошутил Миша, но Леля не поддержала шутки.

– Погоди, ты не дослушал! Потом я каким-то образом очутилась в доме. В комнате стоял большой круглый стол, старомодный, с толстыми ножками, покрытый белой скатертью. А за столом ребята сидели – Томочка, Илья. И еще тетя Ира. Я вошла, и все сразу на меня посмотрели.

Леля вспомнила эти взгляды: строгие, требовательные и при этом грустные. Лица, что смотрели на нее, до сих пор стояли перед глазами.

– Я спросила, зачем они сюда пришли, почему уселись за пустым столом? Что это вообще за место? Но никто ничего не ответил. Я подошла ближе, и тут их головы… Господи! Они стали отваливаться одна за другой, как будто кто-то невидимый стоял за их спинами и срубал их! Из обрубков шеи начинала бить кровь, капли попадали мне на лицо, я вся была в их крови! Боже мой!

Леля почувствовала, что вот-вот заплачет, и Миша тоже это понял, потому что заговорил нарочито бодрым и уверенным тоном, чтобы не дать ей раскиселиться окончательно:

– Я знаю, почему тебе снится всякая чушь. Ты завтра уезжаешь и потому нервничаешь. Или даже боишься, хотя сама не сознаешь. Такое бывает.

Возможно, Миша был прав. Самой поездки Леля не боялась, а вот уезжать ей не хотелось.

Целых десять дней без Миши! Поездом туда и обратно, почти неделя в чужом, неприютном городе. Прежде она любила Москву, даже хотела одно время переехать туда жить, но теперь ее совершенно не тянуло в столицу.

Однако ехать нужно было: возникли кое-какие рабочие вопросы по проекту, над которым Леля работала в Москве осенью. Отказаться – никак. Да к тому же мать прилетала на два дня со своим итальянским бойфрендом, хотела повидаться, говорила, что все так удачно совпадает, будто нарочно.

– Опять нам придется расставаться, – вздохнула Леля.

– Надеюсь, ты там не загуляешь, не перехочешь со мной жить. – Миша поцеловал ее в висок.

– Даже не надейся, – улыбнулась она.

Эмоции от пережитого кошмара постепенно улеглись, и, хотя сцены из сна еще не забылись (и вряд ли забудутся), острота восприятия пропала. Это всего лишь сон – так чего о нем думать? Вещих снов Леля никогда не видела, смысла в них искать не пыталась.

Да и какой тайный смысл можно усмотреть в этой дичи?

Наутро девушка не вспоминала о своих ночных видениях. День отъезда был суматошным и пролетел быстро. Миша провожал ее на поезд, и она, притихшая, все еще не смирившаяся с необходимостью поездки, думала только о том, как хочет скорее вернуться назад.