Генри Сирил - Плохой ребенок

– Ты под кайфом?

– Не-а.

– Покажи вены.

Эрик хохотнул и показал руки без единого следа от инъекций.

– Ну ты дебил! Я крэк курю.

Дилан побагровел и вскочил на ноги, что сильно напугало Эрика. Парень закрыл голову руками.

– Ты чего?! Я же пошутил!

– Дилан! – вмешалась Грейс.

Но Дилан и не собирался трогать Эрика. Он лишь брезгливо посмотрел на него.

– Боже, – сказал он, – дешевая клоунада.

Эрик хмыкнул и завалился на диван.

– Можно я у вас переночую? – спросил он, засыпая.

– Разумеется, – ответила Грейс как можно суше, однако сухость эта была наигранной. Она чувствовала жалость к этому несчастному существу, к своему сыну. – А завтра мы обо всем поговорим.

– Ты о цацках?

– Дело не в них. Если тебе нужны деньги, ты мог просто попросить у меня.

– Мне всегда нужны деньги. Кому они не нужны?

– Иди наверх, в комнату.

Эрик вздохнул и поднялся с дивана. Заплетающейся походкой пошел к лестнице, уронив при этом вазу с декоративными цветами. Раздался грохот разбившегося стекла.

– Упс, изв-извините.

Дилан стиснул челюсти и отпил большой глоток бренди из бокала. Не зная, что дальше делать, включил телевизор.

«…Маск анонсировал дату выхода смартфона. По заявлениям самого Илана, теслафон произведет революцию на рынке смартфонов. На прошлой неделе его компания выкупила мессенджер «Золтон» за один и семь миллиардов долларов. Ожидается, что «Золтон» станет предустановленным мессенджером в теслафоне, с полной интеграцией…»

Эрик присвистнул. У него, правда, получилось что-то вроде выпущенного из колеса воздуха: фью-ю-ю…

– Нормально, – проговорил он невнятно, поднимаясь по лестнице, – один и семь за это глючное говно.

Он споткнулся, выругался, что-то еще пробормотал себе под нос и скрылся из виду. Хлопнула дверь, наступила тишина.

Первой весточкой, говорящей о том, что в их отношениях наступило положительное изменение, стала просьба Эрика помочь ему излечиться от наркозависимости. Грейс нашла для него лучшую клинику в штате, оплатила его содержание в ней. Но уже через неделю Эрик сбежал.

К тому времени Грейс прониклась к сыну теплотой. Его мольба о помощи пробудила в ней первейший из инстинктов – материнский. Эрик нуждался в ее помощи, он сам попросил об этом, он доверился ей. И сбежал. Это было ожидаемо, хотя Грейс очень надеялась, что этого не произойдет, что парню достанет мужества и силы воли пройти необходимый курс лечения.

Грейс была заряжена на борьбу, она готова была сделать все, что в ее силах, для спасения сына. В этом было ее искупление. Эгоизм, безусловно эгоизм, но – здоровый. Тот самый эгоизм, из-за которого люди просят клясться друг другу в верности и редко прощают измены. Эгоизм любви. Это же был эгоизм спасения души. Впрочем, Грейс не верила в бога, она спасала не душу, она спасала совесть.

И всё-таки не только о спокойном ночном сне беспокоилась Грейс. Мальчик действительно стал ей близок за то короткое время, что они были знакомы. Его проблемы, пропущенные через фильтр ее собственной ответственности за несложившуюся судьбу мальчика, воспринимались ей с каждым днем все болезненнее.

Отношения с Диланом становились все хуже. Он хотел, Грейс знала это, очень хотел принять новую действительность. Но не мог. Он не чувствовал к Эрику ничего, кроме опасливой брезгливости. Для него это был взрослый мужик, наркоман и пьяница, со злобным взглядом, полным ненависти ко всему окружающему и к ним с Грейс в частности. Неудачник двадцати с лишним лет от роду, поселившийся в их доме. Он все понимал. Но принять не мог. И ладно бы парнишка был отличным малым, пускай и обиженным на Грейс, пускай и путь им пришлось бы пройти огромный, Дилан шел бы рядом, без сомнений шел бы. Но Эрик вырос волчонком. Диким, злобным, эгоистичным. Он был одним из тех, кто несколько раз по жизни меняет джинсы и футболку на оранжевую робу и носит ее годами. Правда, Эрику пока еще не довелось угодить за решётку, но – какие его годы. Впрочем, Грейс сделает все возможное, чтобы не допустить этого.

Эрик сбежал, но Грейс знала, где его искать. Он сам ей рассказывал. Он в «третьем круге». Это заброшенный супермаркет «Продукты от Джейкоба» на окраине города. Наркоманы и алкоголики всех мастей и возрастов давно облюбовали это место в качестве уютного гнездышка.

Собственно, сам супермаркет – это еще не «круг», это лишь ворота в него. С черного входа к нему примыкает огромное складское помещение, тоже давно заброшенное, наполовину сгнившее, без тепла и электричества. Вот туда-то и стекались все те, кто по той или иной причине выпал из социальной обоймы – маргиналы, чья жизнь сводится к постоянному саморазрушению.