Сергей Павлов - Детективы и не только

© Сергей Павлов, 2022

ISBN 978-5-0056-6527-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Крымский город Мамаевск не был большим: несколько холмов, по которым разбежались дома, речка, на главной площади горком да церковь, пока работающая, рынок, клуб и школа. Железная дорога проходила сквозь него, а нужда чинить паровозы и вагоны дала городу завод, тоже небольшой, при нем была и электростанция с трубой, дававшая Мамаевску электричество. Паровозы день и ночь перекликались друг с другом, а жаркий степной ветер сменялся иногда легким черноморским бризом.

Церковь давно уже не звонила заутреню, вечерю, благовест, а гудок завода исправно поднимал на работу и возвещал конец смены. На вокзале располагались почта с телеграфом и телефонной станцией, девушки с которых были предметом обожания молодых рабочих и служащих. Остальное повторяло все подобные городки: пара питейных, столовая, ресторанчик средней руки при гостинице, в котором рабочие, случалось, пропивали премии, магазинчики, булочные, сады во дворах.

За городом, внутри заглохшего парка, стояла разрушенная в Гражданскую графская усадьба, заходить в которую рисковали только отчаянные ребята, да и то после подпития – ходили слухи про привидений. Больница при заводе, аптека в переулке, еще ряд учреждений и заведений, в общем то и все. Каменных домов было мало, и за железной дорогой город плавно перетекал в ту одноэтажно-огородную деревню Мамаевку, которой и был до проведения железки.

Самым же большим событием в истории города была борьба с бандой Сёмки Игнатьева в 20-х. Банду эту, налетавшую в город и гулявшую по окрестным дорогам, ЧОНовцы и латыши окружили где-то в километре от окраин. Целый день ухали пушки и трещали пулеметы. Трупы на подводах тогда провезли по главной, тогда еще Николаевской улице…

Так что жизнь в городе Мамаевске через почти двадцать лет после Революции была более-менее налаженной и спокойной – работа, учеба, собрания, праздники. Завод, на котором, как и на дороге, держался город, кое-как вылез из разрухи и начал заодно чинить трактора, косилки, веялки и прочее окрестным колхозам. Была, конечно, в городе и милиция, но, к счастью, больших преступлений не случалось. Иногда ловили беглого кассира, квартирного или вагонного вора, уводили растратчика. Шерстили рынок от мелкого жулья, торговцев краденым, самогонщиков и спекулянтов. В общем, шла довольно стандартная рутина.

Убийства случались в драках после зарплат, когда водка застила друзьям глаза. Попадались хулиганы, но в целом в городе, где почти все друг друга знали, и преступления раскрывались быстро.

Милицией управлял человек хотя и не местный, но весьма заслуженный и в городе уважаемый – участник Японской, Империалистической и Гражданской Ефимцев Аркадий Павлович. Носил он орден Красного знамени, но и Кресты свои Георгиевские берег. Милицию городскую ему пришлось принять в довольно плохом состоянии и первым делом наводить в ней жесткий порядок. Часть старого состава при этом поплатилась местом, а кое-кто пошел под суд – кто за взятки, кто за побои, кто за аморалку. Так что были у него и враги.

Говорят, что шрамы украшают мужчин, и Ефимцев в последней из трех войн получил свой шрам: при лихой атаке на него налетели двое казаков, он отбил удар одного, другой рубанул шашкой по голове, и спасся он чудом – рядом рванул снаряд, убивший обоих беляков. Кроме шрама над левым ухом, та атака оставила после себя боль, накатывающую временами и раскалывающую голову изнутри. В эти моменты о работе можно было и не думать. В аптеке городской он покупал капли, чтобы глушить эту боль и через это был знаком с местным аптекарем – Редингом Генрихом Карловичем,

Заместителем его и парторгом в местном отделе НКВД являлся капитан Демин Пётр Павлович. В Крым он пришел с Гражданской, да так и остался, только перешел с военной службы в милицию.

Очередной крымской весной уже после Первомая Ефимцев сидел в своем кабинете с Деминым, разбирая текущие дела.

– Маша, Пасечника ко мне позови, – Ефимцев достал из ящика папку дела о вредительстве на заводе и жалобу прокурору.

Пасечник был парнем коренастым, горячим, даже слишком – деревенские драки еще не вышли из него, а вот гонору было много, куда больше, чем жажды знаний. Хорош он был в облавах, слежке, но на допросах срывался, начинал руки распускать, теперь вот и до прокуратуры докатилось.