Питер Лавси: Последнее дело Даймонда

– Вы действительно считаете, что это место подходит для разговора? – раздался за спиной Даймонда голос.

Он обернулся и увидел Мэтью Дидриксона.

– Садись. Под зонтом сухо, а рыба остывает.

Парень обошел скамью, взял пакет с рыбой, но остался стоять.

– По крайней мере, нам здесь никто не помешает. Видел мать?

– Вчера вечером. Грег пригласил нас поужинать. Дома невозможно: журналисты не дают покоя.

– Отпраздновали?

– Не совсем. – Мэтью нахмурился и опустил голову. – Грег собирается в Америку.

– Слышал.

– Зовет с собой маму и меня.

– Ты им признался, что это ты убил миссис Джекман?

Мэтью поперхнулся и зябко повел плечами. Он по-прежнему смотрел на брусчатку под ногами.

– Ты должен! – произнес Даймонд.

– Не могу.

– Почему?

– Будет перебор.

– Хочешь сказать, после всего, что пришлось пережить твоей матери?

Мэтью кивнул.

– Я думаю, она знает, – заметил Даймонд, – поэтому безразлично отнеслась к своему оправданию. В глубине души чувствует, что́ на самом деле случилось. А молчит, Мэт, потому что она твоя мама и любит тебя. Но понимает, что правда все равно выплывет наружу, и ей лучше услышать ее от тебя, чем от таких, как я.

Мэтью вгляделся в лицо бывшего суперинтенданта, желая убедиться, что тот говорит искренне.

– Вы расскажете? – Это прозвучало очень по-детски.

– Если потребуется.

– Я с ней поговорю, – пообещал Мэтью. Он покосился на парня, ехавшего через двор на велосипеде. – Меня посадят в тюрьму?

– В тюрьму не посадят. Ты еще несовершеннолетний.

– Будет такой же суд, как над мамой?

– Вероятно. – Даймонду было не до рассуждений о проблемах судебной системы, действующей в отношении двенадцатилетнего убийцы. И объяснять, во что может вылиться заключение в течение неопределенного срока, он тоже не собирался. – Так ты сядешь или нет?

На сей раз Мэт принял приглашение и придвинулся к Даймонду, чтобы оказаться под его зонтиком. В уголках его глаз блестели слезинки.

– Я не собирался убивать ее. Когда пошел к ней в дом, хотел только найти письма. Знал, что она их взяла, чтобы все расстроить.

– Почему не сообщил мне с самого начала? В тот понедельник профессор Джекман позвонил твоей матери и объявил, что письма пропали.

– Мама по-настоящему расстроилась. Очень разозлилась. И я тоже разозлился. Миссис Джекман нехорошая женщина. Я ее возненавидел. Она ругала маму плохими словами, и из-за нее я больше не мог плавать с Грегом в бассейне. А он хотел со мной плавать – был ко мне добр, спас меня, когда я упал в каскад. Грег не пользовался мной, как червяком на крючке, как она заявила, потому что ему понравилась моя мама. Был…

– Тебе как отец?

– Да.

– Хотя я люблю своего настоящего папу.

Настоящий папа – тот, кто общению с сыном предпочитает игру в шахматы и не приехал в Англию, где судили его бывшую жену. Реальность такова, что отец отрекся от сына.

– Что случилось утром в тот понедельник?

– Когда мама везла меня в школу, я почувствовал, что она совсем съехала с катушек из-за этих писем. И решил попробовать забрать их у миссис Джекман. В первый день семестра нам приходится часами толкаться у ризницы, пока не выдадут чистые рясы. Все внимание малышам, а за нами не очень следят. Можно слинять, обежать все окрестные магазины, и никто не почешется. До Батуика я доехал на маршрутке. Дом, конечно, знал и решил, что найду открытое окно. Но все оказалось проще – дверь была не заперта. Сто́ило повернуть ручку, и я оказался внутри. В доме никого не было. Я пробрался наверх и нашел ее комнату. Миссис Джекман находилась там, еще спала. Я хотел поискать письма, но боялся, как бы она не проснулась и не застукала меня.

– И она проснулась?

– Спала, пока я не убрал одеяло с ее лица. Миссис Джекман лежала на спине, натянув одеяло на голову, чтобы свет не резал глаза. Наверное, я бы ее не убил, если бы она не проснулась. Но миссис Джекман пошевелилась, и я снова накрыл ее лицо одеялом. Она сопротивлялась, но без толку – руки были тоже под одеялом, и она ничего не могла сделать. Чем сильнее она брыкалась, тем сильнее я давил. Встал на нее коленом, одновременно испугался и злился. Не запаниковал, просто не хотел, чтобы она меня поймала, и давил на лицо до тех пор, пока она не затихла. Сообразив, что наделал, струсил сильнее. Стянул с нее одеяло, посмотрел на лицо и понял, что она умерла. Не стал искать никаких писем и убежал.

– Сел в автобус и приехал в Бат?

– Да.

– А потом, услышав, что тело обнаружили в озере, наверное, очень удивился?