– Знаешь, когда мы были в той дыре, мне показалось, что кто-то сверху на меня смотрит, – взяв себя в руки и утерев со лба выступивший пот, заговорил Стас. – Я голову задрал, а там же туча – как одеяло, свет через нее едва пробивается. И вот представляешь, показалось мне, будто внутри этой тучи кружит над нами что-то вроде летучей мыши с крыльями метра по три каждое. У меня аж мороз по спине пробежал. Ну, я раздумывать не стал – схватил тебя за шиворот – и дай бог ноги. А ты ничего такого там не видел?
– Ну, если что и померещилось, то это, скорее всего, были галлюцинации… Видел облачко тумана в форме женщины-змеи, – знобко передернул плечами Гуров. – Ну, и еще до этого краем глаза заметил, что в расщелину вперед нас от катера прошмыгнула какая-то тень, похожая все на того же карлика, будь он неладен!
Они говорили по-русски, и секьюрити, не понявшие из сказанного ни слова, недовольно насупились. Догадавшись, в чем дело, Лев в нескольких словах пояснил, что его товарищ рассказал о своих галлюцинациях, увиденных в ущелье. Снова повисла тишина. И тут… Неспешно нарастая, сзади них все громче и громче зазвучал какой-то непонятный грохот, словно со склона высокой горы, набирая скорость, катилась гигантская каменная бочка.
Крячко обеспокоенно оглянулся, затем вопросительно посмотрел на Гурова. В его взгляде читался напряженный вопрос: «Что там еще за хреновина с морковиной? Черт побери! Неужели эта громыхалка началась из-за моей стрельбы?» Поняв приятеля без всяких пояснений, Лев чуть заметно двинул плечами – да хрен его знает? Грохот тем временем все усиливался и усиливался. Казалось, еще мгновение, и откуда-то из непроницаемо-плотной стены тумана вынырнет циклопический каменный каток, который примнет катер с его пассажирами ко дну и расплющит его в тонкий блин своей немыслимой массой.
Нервно оглянувшись, ирландец дал двигателю предельный газ, но катер прибавил ходу лишь самую малость. С какого-то мгновения Гурову начало казаться, что, вопреки естественному положению вещей, поверхность океана из строго горизонтальной обратилась в покатый склон, на который катер взбирается уже из последних сил. Решение пришло молниеносно.
– Нож! Быстро нож! – крикнул он сначала по-русски, потом – по-английски.
Один из охранников торопливо достал из кармана нож в чехле и протянул Льву. Гуров свесился назад и отчаянными движениями перерезал фал, на котором сзади волочился второй катер. Последние волокна фала лопнули с приглушенным звоном туго натянутой струны. Буксируемый катер тут же исчез в стене тумана, а их катер, обретя второе дыхание, с победным ревом стремительно взлетел на гребень невесть откуда взявшейся волны. Теперь они и в самом деле словно въезжали на вершину водяной горы.
В какой-то миг катер вдруг выровнялся и помчался дальше уже по привычно ровной поверхности океана. И почти тут же, следом за этим, моментально закончилась полоса тумана. Вырвавшись из его липких недр, все, кто находился в катере, облегченно перевели дух, любуясь прозрачной синевой неба и сиянием солнца, которое уже приближалось к зениту, и только тут вспомнили, что они хотят есть, хотят пить, что им давно уже надо…
Оглянувшись, Лев с удивлением увидел, что от безгранично необъятной полосы тумана осталось лишь небольшое облачко, продолжающее таять над гигантским водоворотом, в который на его глазах словно щепку затянуло покинутый катер. Если бы он вовремя от него не избавился, в это мгновение уходили бы под воду и они сами.
– Электроника заработала! – услышал он сзади ликующий голос Тэда. – О! Нас запрашивают с «Принцессы Энни»… Слушаю, сэр! Да, сэр, с нами только мистер Бразжански. Остальные? Остались на том кошмарном острове. Я?! Даже под дулом пистолета туда не пошел бы! Вот, там были мистер Гурофф и мистер Крятшко. По общему мнению, беглецы, скорее всего, погибли. Когда мы уходили от острова, там началось страшное извержение вулкана. Второй катер? Сэр, о катере, если позволите, я доложу по прибытии.
Найдя по радиокомпасу судно, которое было от них всего в десятке миль, ирландец прибавил газу и, насвистывая какую-то популярную песенку, взял курс на «Принцессу Энни».
…И снова тяжкое бремя известности обрушилось на Льва Гурова и Станислава Крячко. После их возвращения из погони и доклада рулевого капитану, тот пожелал встретиться с русскими детективами, чтобы у них выяснить ряд деталей. Прежде всего его интересовало, почему они не стали преследовать беглецов, ступив на остров. По мнению капитана, русские были виновны в том, что оставили на чрезвычайно опасной территории беспомощных людей. Пусть даже и преступников. Принципы толерантного гуманизма подразумевали столь глобальное верховенство закона над здравым смыслом, что русские опера были просто обязаны, даже жертвуя своей жизнью, разыскать беглецов и доставить их на судно. А уж их дальнейшую судьбу стал бы решать самый непредвзятый, самый не политизированный, не ангажированный и не коррумпированный американский суд. Кроме того, капитан считал, что у него есть все основания взыскать с этих двоих полную стоимость катера, по их недомыслию ушедшего на дно.
Читать дальше