Алла Полянская: Фарфоровая жизнь

– Ага. – Тина беззаботно улыбнулась, пакуя в косметичку лак для ногтей. – Надоел холод.

Она закашлялась и швырнула косметичку на кровать. Кашель донимал Тину которую неделю подряд, она никак не могла от него избавиться, но рассчитывала, что теплый воздух и солнце смогут сделать то, что не сделали горы таблеток – вылечить этот мучительный кашель.

– Кашляешь-то нехорошо.

– Зато тренированно. – Тина не любит обсуждать свое здоровье, считая эти разговоры признаком надвигающейся старости. – Ничего, солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья, так что кашель уйдет сам собой.

Как ни уговаривал Семен обратиться к врачу, Тина отмахивалась. Она не любила больницы, не верила докторам и не понимала, зачем нужно обращаться к ним по поводу банального кашля, если есть Интернет, есть аптеки, а таблетки можно купить любые. Правда, на этот раз таблетки не помогли, но Тина очень надеялась на благотворный итальянский климат.

– Поела бы перед дорогой…

– Не хочу. – Тина еще раз перебрала в памяти все предметы, которые собиралась взять с собой, – нет вроде бы ничего не забыла. – Меня потом в самолете будет тошнить.

Мысленно Тина уже была далеко и радовалась предстоящей поездке. Она и так пропустила Рождество, которое пришлось отмечать вместе с Семеном и его партнером. Они все вместе поехали в Альпы, но дело в том, что Тина не любила ни снег, ни лыжи, ни все эти альпийские радости, а уж тем более в компании незнакомцев. И если сам партнер Семена, Михаил Леонтьев, был вполне себе терпимый гражданин, только немного шумный, то его жена Мила оказалась вульгарной, искусственно выращенной блондинкой, при этом капризной, склочной и крикливой. Тине огромных трудов стоило не появляться на людях вместе с этой дружной компанией: она спала дольше них, потом спускалась в ресторан, завтракала в одиночестве и отправлялась в Зёльден – гулять по его улочкам. Главное, чтоб подальше от громко хохочущего Михаила, вечно находящейся на грани истерики Милы и Семена, который зачем-то затеял эту поездку как раз тогда, когда она собиралась отправиться на Кипр. Но Семен сказал, что ему это важно, и Тина уступила. Если важно, то, конечно же, она принесет такую жертву. Но о размере этой жертвы Семен даже не догадывался. И только Михаил, хитро прищурившись, как-то спросил Тину:

– Что, Тина Евгеньевна, не ко двору мы тебе?

Тина вскинула брови, удивившись так, словно заговорил вдруг рояль в углу номера.

– Да ладно, я же не дурак. – Михаил ухмыльнулся, глядя на Тину неожиданно холодными цепкими глазами. – С нами вместе ты не ходишь, только два раза ужинала в компании, и то в номере. На Милку ноль внимания: нет, тут я могу понять, она у меня дама шумная, красочная и на язык несдержанная, и вообще не твоего поля ягода – и это понятно, что ничего общего у вас нет и быть не может, да только чтоб вот так одним движением плеча втоптать ее в грязь – такого я раньше не видел, тут длительная тренировка нужна, не иначе. Этому где-то специально обучают?

– Я в принципе не понимаю, о чем вы мне говорите, Миша. – Тина учтиво улыбнулась. – Семен вам, надеюсь, говорил, что я не любительница активного отдыха. И если это называется втаптыванием в грязь, то у нас с вами разное понимание этой идиомы. По-моему, все идет неплохо, учитывая, что мы видимся впервые в жизни.

– А ведь я работал с твоим отцом с самого начала, и с тобой мы видимся не впервые. И с Семеном я знаком столько, сколько вы с ним женаты. А вот ты снизошла ко мне только сейчас.

– И как это коррелируется с вашими внезапными на меня обидами, я в толк взять не могу.

Больше Михаил никаких разговоров с Тиной не затевал. Неделя длилась долго, но Зёльден оказался очаровательным, и Тина взяла себе на заметку – посетить его еще раз, но уже, конечно, без Семена и его знакомых. Тот неприятный разговор с Михаилом Леонтьевым она выбросила из головы, потому что так и не поняла сути его претензий.

Лак наконец впихнулся в косметичку, и Тина закрыла замочек-«молнию». Она не любила что-то забывать. Заранее составляя в памяти список вещей, которые собирается взять с собой в поездку, Тина всегда четко следовала намеченному плану. Кроме чемодана, у нее с собой был небольшой рюкзак, где она держала вещи, которые помогут ей продержаться в случае утери багажа. И наволочки в горошек тоже ездили в рюкзаке, как и Боня.

Зазвонил телефон, и Тина поморщилась – с Семеном ей говорить не хотелось. Она неважно себя чувствовала. Семен в последние два дня находился в столице, куда уехал по делам, и Тина была этому рада, потому что ночью проклятый кашель не давал ей дышать. Елена Игоревна поила ее каким-то приторным сиропом, он помогал на время, но бывали и плохие часы, когда никакой сироп не спасал. И сейчас, похоже, кашель решил вернуться, очень не вовремя.