Алёна Бессонова: Ты только руку протяни… Два детектива под одной обложкой

Васенко, не открывая глаз, потянулся и, перевернувшись на другой бок, подпёр ладошкой щёку, пробурчал:

– Куда же я от трупа-то, Галина Николаевна?

Судя по размерам сидящей фигуры, мужчина был небольшого роста, чуть лысоватый:

– Большой Шеф приказал дожидаться шефа поменьше и поступать в его распоряжение. Так что подневольный я… Охраняю первоначальный вид места преступления в нетронутом виде…

– Здесь оперов из городского убойного отдела на каждом метре по два, чай, не дадут разбазарить место злодеяния… – но увидев, как Васенко ещё глубже ввинтился в кресло и ещё крепче прижмурил веки, Долженко махнула рукой, пошла к двери, на ходу бросив, – как знаешь, может ты и прав… Да! Когда тело увезут в «судебку», не забудь там предупредить: два прокола на шее убиенного мои. Я пришлю им бумагу по этому поводу, позже…

Её провожали восторженные глаза зрителей – оперов городского убойного отдела, коим сестра погибшего порядком надоела.

* * *

За час до приезда Исайчева на место преступления.

Эксперт Галина Николаевна Долженко столкнулась с майором Исайчевым в дверях кабинета полковника Корячка:

– Ну, вот, не успела улизнуть, – огорчённо заметила эксперт, – я-то надеялась, что Шеф тебе сам преподнесёт результаты экспертизы. Ладно, пошли… – переступив порог кабинета начальника, Долженко взмолилась:

– Дяденьки, отпустите домой, головёнку до подушки донести, я уже там все сделала. Спать хочу страшно! Всю вчерашнюю ночь в гарнизоне за городом торчала, там суицид, а потом сразу в резиденцию… Поимейте совесть, господа!

Полковник Корячок свёл к переносице мохнатые брови, из-под которых на эксперта смотрели тёплые обожающие глаза:

– Входите, офицеры, рассаживайтесь… – сказал он, твердея голосом. – Не расслабляйся, Галина! Мы с тобой, бывало, выезжали на дело и по трое суток не спали. Ничего, не ныли…

– Так-то, когда было, Вовчик, – покряхтывая и присаживаясь к столу Шефа, проворчала Долженко, но спохватившись, исправилась, – Владимир Львович. Мы с тобой тогда лет на двадцать пять моложе были…

Корячок заботливо пододвинул к Галине Николаевне пепельницу:

– Были… были… Сейчас всё майору расскажем, и отпущу тебя спать… Итак, майор, рассказываю вкратце, подробности на месте узнаешь. Ты, Галина Николаевна, куда надо вставляй свой комментарий… Дело непростое, для узкого круга людей, без огласки. Расследование строго конфиденциальное. Это просьба губернатора. Сами понимаете, не часто в его резиденции убивают гостей такого масштаба.

Последняя фраза Шефа вызвала у Исайчева ироническую усмешку.

– А ты не хмыкай, не хмыкай, в резиденции губернатора вообще никогда никого не убивали, – продолжил полковник Корячок и поплевал через левое плечо.

– С почином нас, – хихикнула Галина Николаевна.

– Цыц! И ты туда же, – рявкнул Владимир Львович. – Давайте соберёмся, господа офицеры. Давайте соберёмся… Не на картошку едем… Есть одна немаловажная деталь – губернатора во время убийства в резиденции не было…

– Лучше бы на картошку…. Извините, Владимир Львович, – прервал Исайчев Шефа и, обращаясь к эксперту, спросил: – Галина Николаевна, сомнений не осталось – это убийство? Может…

Долженко щёлкнула зажигалкой, прикурила сигарету:

– Убийство-убийство, Мишаня. В крови жертвы такое количество цианида, что на троих хватило бы… Отвертеться не удастся. И что скверно, злодей почти не наследил.

– Почти? – Исайчев попытался поймать ускользающий взгляд Долженко.

– Совсем не наследил, майор, – Галина Николаевна наконец решилась посмотреть на Михаила, – трудно тебе будет, майор. А кому сейчас легко? Я, товарищ полковник, так и быть, вернусь с майором на место преступления. У Михаила глаз молодой, может быть, ещё чего найдём. Хочу предупредить: из резиденции по приезду высокого гостя никто не выезжал. Так что злодей там.

– По вашим прикидкам целью был именно Бурлаков? Он не мог схватить чужую чашку?

– Однозначно Бурлаков. Без сомнения, – убеждённо ответила Долженко, – только Бурлаков из всей компании пьёт кофе с молоком и пьёт его из особой термической чашки, которую его повар возит за ним повсюду. К чашке прилагается специальное электрическое устройство, поддерживающее определённую температуру напитка. Бурлаков пил только очень горячий, очень крепкий и очень сладкий кофе с молоком. Чашка стояла отдельно от общего подноса с кофе. Цель – Бурлаков.

– Много ли там гостей? – поинтересовался Исайчев.