Алёна Бессонова - Ты только руку протяни… Два детектива под одной обложкой

– А если она спит? Ночь же… Ругаться будет. Мне сказали, она баба бешеная, брыкается как лошадь необъезженная. Их ведь даже накормить не успели. Новый повар, которого полковник Корячок из воинской части прислал, заморачиваться не стал, просто сварил макароны – никто есть не стал.

– Макароны с кетчупом? – сглотнув слюну, спросил Исайчев.

– С кетчупом… его там сколько угодно…

– Избалованные, однако, фигуранты. Ладно, иди, веди её. Если спит, буди. Попробуем её в узду запрячь.

– После Эльзы кого приглашать? – вытянулся в струнку практикант.

– После Эльзы – макароны с кетчупом! Я тоже живой человек…

Как только за Мамкиным закрылась дверь, Исайчев поменял в диктофоне кассету и пристроил его на удобное место.

– Сбежал всё-таки Ромка, не захотел быть разводящим, лисья морда… – пробурчал Исайчев и вздрогнул, обернувшись на грохот отворяемой двери.

Эльза распахнула дверь рывком, толкнув её ступнёй, и, не спрашивая разрешения, вошла. Плюхнулась широким задом на стул у бюро. Поёрзала и, не говоря ни слова, отставила его в сторону, выхватила взглядом кресло в дальнем углу кабинета, туда и направилась, унося с собой терпкий запах с нотками перца и корицы. Михаил молча наблюдал картину передвижения Эльзы и, как только женщина уселась и вопрошающе уставилась на Исайчева, спросил:

– Вам там удобно, Эльза Фридриховна?

– Я гражданка двух стран, поэтому по-русски вы можете обращаться ко мне сударыня Леманн, но лучше на немецкий лад – фрау Леманн. Я не любила своего отца, поэтому любое напоминание о нем мне неприятно, это понятно?

Михаил взял одной рукой оставленный Эльзой стул, в другую руку – диктофон и все это поставил рядом с креслом Эльзы, приладив диктофон на тумбочку у кресла.

– Это ещё зачем? – Эльза брезгливо показала пальцем на записывающее устройство.

Михаил, гася нарастающее в нём раздражение, учтиво и чётко выделяя каждое слово, проговорил:

– Я, фрау Леманн, провожу допрос свидетелей преступления. Пока свидетелей. Посему все наши разговоры будут записаны, после чего перенесены на допросные бланки, которые вы внимательно прочтёте и на каждой страничке распишитесь, это понятно?

Эльза кивнула и, надев на лицо ироническую гримасу, спросила:

– Вести допрос свидетелей в двенадцать часов ночи вам позволяет закон? Это смахивает на druck.

– Welche Sprache werden wir sprechen? – усмехнувшись, уточнил Исайчев.

– Чево-о? – брезгливо сморщилась Эльза.

– Вы гражданка Германии? На каком языке предпочитаете говорить? – Выдавливая из себя оставшуюся учтивость, спросил Михаил.

– А давайте по-русски! Вам на ём более понятно? – ухмыльнулась Эльза.

– Тогда так. Мой рабочий день закончился в 18:00. Будем придерживаться Трудового кодекса? Дней на пять-шесть придётся вас задержать. Вас это устраивает? Вы хотите покинуть кабинет?

– Ну, что вы! – подстраиваясь под тон следователя, проворковала Эльза. – Как же быть с 48 часами? У меня на пять-шесть дней свежей одежды не хватит. Не ходить же мне в прокисшем белье?

Исайчев изобразил на лице растерянность и, для усиления эффекта поёрзал на стуле:

– О, фрау Леманн, вы хорошо осведомлены о сроках задержания. Но закон разрешает мне продлить их, если будет необходимость. В вопросе чистоты белья я могу оказать содействие. Вода в кранах вроде есть всегда, а по поводу тазиков я распоряжусь…

– Да, – ядовито ухмыльнулась Эльза, – я имею представление о законах. Хотя бы потому, что являюсь грамотным пользователем интернета. Живя в цивилизованной стране, навыки стирки в тазиках давно утратила. Посему не занимайтесь самодурством. Буду жаловаться!

Михаил удобнее уселся в кресле и, перекинув ногу на ногу, уверенно парировал:

– Считайте, что я самодур? Я самодур! Но вы уйдёте отсюда только после того, как я узнаю, кто из вас отравил господина Бурлакова. Мне думается, что вы в выяснении обстоятельств смерти вашего брата одно из самых заинтересованных лиц. Или я ошибаюсь?

– Нет, что вы! – поспешила оправдаться Эльза, – валяйте, спрашивайте… но учтите, если будите перегибать палку, я раззвоню на весь свет.

Михаил понял: Эльза отступила на шаг назад – и решил последовать её примеру, миролюбиво заметил:

– Где же вы видели у меня палку, фрау Леманн?

– Бросьте словоблудие. Приступим к делу! – вновь взъершилась Эльза.

– Представьтесь, пожалуйста. Назовите свои паспортные данные, – как можно мягче попросил Михаил, однако запах корицы его раздражал.