Людмила Феррис - Слишком большой соблазн

«А ведь работу придется оставить как минимум на год. Да, какой астронавт из меня получится, еще неизвестно», — с этими мыслями Оливия наконец заснула.

Центр подготовки астронавтов корпорации «Ранс» напоминал группу отелей, но в каждом корпусе все было распланировано под космические задачи. Оливию Грин поселили в одноместном номере, напротив номера, на двери которого висела табличка «Барбара Ралинаф».

— Ну и хорошо, что мы рядом. Дублер должен сопровождать основной состав.

Она нашла на тумбочке список всего отряда, отряда профессионалов, в который добавлены две женщины. В полет отправятся только десять человек.

Кто из них? Палец двигался по списку. «Кларк Брен Блиэс, Мэриленд — 200 часов полета». «Анкид Мэрин Джилл, Техас — 240 часов полета».

— Боже, у меня нет даже минуты полета! Меня обязательно забракуют, не допустят. — Оливия была в отчаянии.

Утром вся группа собралась на занятия и для начала получила форму зеленого цвета, утвержденную корпорацией.

— Мы как лягушата, — пошутил высокий молодой человек, который и оказался Анкидом Джиллом.

— Лягушата-астронавты. — Шутку подхватили и начали было забавляться дальше, но в класс вошел капитан, и наступила тишина.

Несколько месяцев в Центре подготовки пролетели как один день, такими плотными и насыщенными они были. Каждый астронавт работал на свою задачу, Оливия знала, как поддерживать психологический климат, как снимать учебный фильм, как вести дневник полета. В технические детали она глубоко не погружалась, она мало что в этом понимала, но курс по перспективам развития межконтинентальных полетов девушка прослушала, впрочем, как и другие, по проблемам космической биологии и медицины.

Время словно остановилось, оно было заполнено, забито, плотно начинено занятиями, так похожими друг на друга.

Женщины и мужчины тренировались отдельно, но все специальные занятия включали в себя полеты на самолетах, упражнения в условиях кратковременной невесомости, вращение на центрифуге и вестибулярные тренировки. Вся группа испытывала действие гипоксии, повышенного давления и разнонаправленных ускорений. Организм Оливии справлялся со всем легко, было огромное желание дойти до конца, однако чувство тревоги ее не покидало. Часы, дни, месяцы складывались в отрезки времени и словно застывали. Она уже перестала верить в полет, скучала по школе и противилась тому, что надвигалось на нее внезапно, как ураган.

Но ураган, циклон, торнадо, вихрь показались бы легкими ветерками по сравнению с тем, что пришлось испытать Оливии. Желание стать астронавтом было в ней так велико, так сильно, что она смогла преодолеть все невозможные препятствия. У нее осталась одна конкурентка — Барбара — и целый год ожидания полета. Через двенадцать месяцев руководство доложило, что отряд астронавтов к полету готов.

Оливия нервничала. Она все время наблюдала за приветливой Барбарой и грустно констатировала, что ее надеждам не суждено сбыться: Барбара с блеском справлялась со всеми учебными заданиями. Газеты пестрели ее фотографиями: Барбара на прогулке, Барбара пьет кофе с подругами, Барбара с любимым мопсом.

Но за два дня до окончания подготовки Барбара Ралинаф сломала ногу на парашютной тренировке, и дублер Оливия Грин стала первой.

16 января 1987 года корабль с десятью астронавтами отправлялся в полет. Событие века транслировалось по всем телеканалам США, и, конечно, весь класс Оливии Грин, ее двадцать любимых учеников в сопровождении директора школы, преодолев тысячи миль, приехали на стартовую площадку. Поездку оплатила школа, которая гордилась, что ее педагог Оливия Грин войдет в историю Америки. Корабль стартовал под громкие и бурные аплодисменты толпы.

Через шестьдесят секунд, то есть ровно через минуту после старта, появилось белое облако, увеличивающееся в размерах, и раздался взрыв. Взрыв был таким сильным, что в стартовом комплексе выбило стекла. На глазах испуганных зрителей как будто рушился небесный купол: куски корабля, обломки аппаратуры и техники падали с неба, рискуя покалечить всех, кто был на космодроме. Миллионы людей замерли у экранов телевизора. Все десять членов экипажа погибли.

Барбара Ралинаф стояла в толпе провожающих, и ее сжатые кулаки побелели, как корпус разбившегося космического шаттла. Не прошло и получаса, как она обнимала Оливию Грин и желала ей удачи.

Спасатели приехали быстро, тушили пожар, разбирали обломки. Через час после катастрофы выступил президент, на его лице не было привычной целлулоидной улыбки, он не скрывал слез.